Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 59 – И. Б. Циммерманн

Как ей выдерживать этот темп, если для всех остальных мир продолжал вращаться, а ее собственный – рушился? Потому что именно так Мона ощущала себя в этой новой реальности. Ее действительность разбилась за два дня. Но, вообще-то, ничего другого она и не знала, с самого детства ее преследовало чувство, что она бежит за жизнью, на самом деле, даже не имея возможности ее догнать.

Как ей не отставать от своих друзей? И как, будучи человеком, не проигрывать на фоне Афродиты? Впрочем, во все эти моменты ей обязательно нужно внести ясность, иначе нервы скоро не выдержат… а самое главное – выяснить, насколько оправданны ее опасения. Для этого придется поговорить с друзьями и со своим архидемоном, но прямо сейчас она не представляла, как найти в себе силы для подобных бесед.

Этот испорченный вечер Мона хотела закончить, просто приняв ванну. Третий виски из ее собственного шкафа – далеко не такой хороший, как у Свена, но достаточно крепкий – затуманил ей разум и почти развеял тревогу. День прошел, сейчас она все равно уже ничего не могла изменить, так что нет необходимости проверять смартфон перед тем, как идти в ванную. Однако для молодого поколения современной техники это действие стало автоматическим, о чем Мона теперь ужасно жалела.

Шесть непрочитанных сообщений. Пять переданных буквами вздохов, одно закатывание глаз, два разочарования и всего семь драматических намеков. Мать Моны сопровождала свои эмоциональные сообщения многоточиями в местах, выбранных по странной логике, прямо посреди предложений и увенчала поток родительских упреков слезливым двадцатиминутным голосовым сообщением. Неделя была такой долгой, Мона забывала ей звонить, забывала отвечать и совершила фатальную ошибку, лайкнув один из забавных твитов своего отца.

– Может, тебе, конечно, больше нравится разговаривать с ним о том… что с тобой происходит… Мона… дочка… этот город, эта профессия… такое одиночество… мы же просто волнуемся… Я не могу с тобой связаться… даже с помощью маятника… Горный хрусталь все еще у тебя?

Пока Мона снимала одежду, а в ванну шумно лилась вода, у нее в голове так же шумели мысли в попытке тщательно взвесить каждую возможность и каждую формулировку. Как легко было бы рассказать маме подробности о Мэнди и как на нее давила драма с Носдорфом, плюс это слушание и почти утраченные силы. Но как сообщить родителям, что она не только подверглась смертельной опасности, но и вышла замуж за архидемона?

Нет, это не та расслабляющая ванна, о которой она мечтала целый день. Словно из упрямства, она заставила дюжину зажженных свечей вспыхнуть и магически усилила огонь, чтобы выключить свет. Белое и фиолетовое пламя залило ванную тусклым сиянием. Она включила на своем смартфоне плейлист с фортепьянной музыкой и вылила целых полфлакона сиреневого ароматизатора в бьющую из-под крана струю. Мыло сразу превратилось в густую пену. Нежные звуки пианино переплелись с журчанием воды. Мона заставила себя дышать глубже и переключила мысли на пестрый цветочный луг с бабочками и весенним ветром, наполненным приятными ароматами. Несмотря наугрозу проснуться завтра под драматичные голосовые сообщения родителей, она решила не отправлять полусырой ответ. Единственное, чего хотелось Моне, – вычеркнуть этот день, забыть, никогда больше о нем не вспоминать. Для матери все равно придется придумать правдоподобную историю, главным образом о Бальтазаре. Она понятия не имела, как ловко преподнести этот брак и одновременно не стать величайшим родительским разочарованием тысячелетия.