Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 75 – И. Б. Циммерманн

Поспешно вытащив из кармана маленький аэрозольный баллончик, он нарисовал на земле перевернутый черный крест. Это на какое-то время защитит их от назойливых взглядов как сверху, так и снизу, разве что за ними наблюдал бы лично Бог.

– В поиске информации мы еще попрактикуемся.

– Обычно это не моя работа, – прошипел Бальтазар, чувствуя себя застигнутым врасплох.

– Вот почему мы оставляем это профессионалам. Уверен, что тебе стоит вмешиваться? Вспомни угрозу того инкуба.

– Я уже не знаю, кому мы еще можем доверять, но чудеса опасны, нам нужно действовать. А это расследование – неофициальное. О нем никто не знает, эту наводку мне дала моя ведьма.

Филлип потянулся к галстуку и без необходимости его расслабил.

– Ну ладно. Но все равно мы не годимся для этой работы. Где носит инспектора, когда он так нужен?

– Петер ведет расследование на другом фронте,ты же знаешь, что Германия не входит в зону его ответственности.

– Я не знаю, почему всегда позволяю тебе втягивать меня за собой в любой хаос, – со скрипучим вздохом Филлип покрутил свою лампочку и пихнул Бальтазара локтем в бок, на что тот негромко заворчал.

– Ты хотел пойти со мной и… ты мне нужен.

– А это что-то новенькое! Из-за любви к своей ведьме ты реально готов на все, хм? – с довольным видом пошутил акефал, и Бальтазар вынужден был с ним согласиться.

Ради ее безопасности он бы рискнул восстанием демонов или даже сделал бы комплимент своему коллеге.

– Черт бы все побрал, – буркнул архидемон, и раздался раскат грома, когда он толкнул дверь в прихожую.

Всего несколько минут спустя он и его демонический коллега сидели в комнате ожидания, похожей на гостиную, на диване в цветочек, перед ними стояла ваза с печеньем, а со стены напротив на них сверху вниз критично смотрел деревянный Иисус. Создавалось впечатление, что его недовольное выражение лица было связано с грязными следами, которые оставил за собой Филлип.

– От детей одни неприятности, – прокомментировал Бальтазар христианский символ и собирался наклониться к выпечке, как вдруг странный шум заставил его замереть: скрип тряпочки по стеклу. Филлип полировал свою лампочку.

Раздраженный просто-напросто всем, Бальтазар решил не есть незнакомое печенье и вместо него потянулся к разложенным веером брошюрам. Они были ярко-голубыми, даже слишком насыщенного цвета, привлекали внимание и бросались в глаза. В верхнем углу флаера трудночитаемым белым шрифтом светилось жуткое слово: «Спасение». Жуткое потому, что обещания освобождения и исцеления в магическом или религиозном сообществе часто вели к противоположному.

– После такой преступной дизайнерской аномалии из Word, никакая песня уже не поможет.

– А это что такое? – заинтересовался Филлип и постучал пальцем по светлому размытому, пикселизированному пятну посреди зеленого луга, которое украшало листовку.

– По-моему, имя.

– Подпись, может быть? Нет, это надпись. «Сток… Стоковое фото?» Что такое стоковое фото? – полюбопытствовал акефал.

Бальтазар лишь мрачно засмеялся, лучше он не будет ему это объяснять. Пожав плечами, Филлип подался вперед, однако взял не другой флаер, а отважился попробовать печенье. Мраморная выпечка исчезла под его пиджаком, и оттуда раздалсягромкий хруст.

– Мне потом ехать с тобой к стоматологу? – небрежно спросил Бальтазар и услышал хныканье.