Книга Кузнец, страница 157 – С. И. Вендел

Она выскочила из комнаты, едва касаясь пола.

Эйслинн послушалась и осталась на месте. Она не могла пошевелиться — письмо отца пригвоздило её к креслу всей тяжестью обрушившихся новостей.

Шок отсрочил приступ ярости, но теперь её охватило нечто куда худшее — чувство, доселе незнакомое.

Безнадёжность.

Бездонная пасть отчаяния разверзлась внутри,поглощая всё светлое и радостное.

Отец с подкреплением не приедет.

Возможно, её отца уже нет в живых.

Крупные слёзы катились по лицу Эйслинн, но она не могла поднять руки, чтобы их стереть. Застывшая на месте, она дышала поверхностно и прерывисто, а пальцы онемели.

Судьба, что же ей делать?

Баярд не должен узнать. Никто, кроме самых доверенных, не может знать правду.

Она должна написать королю и королеве. Неважно, какую цену король потребует — лишь бы он прислал помощь. Эйслинн готова заплатить. Она должна собрать вассалов, приказать им выслать войска — и проверить их верность, хотя она надеялась избежать этого. Она должна защитить город, уже кишащий людьми Баярда. Она должна… должна… столько всего должна…

Но всё, что она могла — это уткнуться лицом в ладони и рыдать.

28

Его план был безумием — чистым безумием — и дырявее решета, но другого выхода не оставалось, а Хакон отчаялся. Старые саги повествовали о безумных, безрассудных и опасных поступках орков, страдающих от неразделённой связи с парой, и теперь он понимал их как никогда.

Перекинув верёвку повыше на плечо, он скользнул к восточной стене замка, вытянув шею, чтобы разглядеть балкон третьего этажа — тот, что вел в личные покои Эйслинн. Ночь выдалась тёмной, луна — лишь серпом, оставляющим густые, чернильные тени, несмотря на свет факелов во дворе.

Осторожности было мало. По правде говоря, благоразумнее было бы вовсе отказаться от этой идиотской затеи. Но он должен был увидеть свою пару.

Дело было не только в яростном звере, рычащем у него в груди.

Дело было не только в мучительном одиночестве, разрывающем его сердце надвое.

Что-то происходило. Что-то изменилось.

Замок Дундуран и до прибытия барона Баярда с людьми был полон напряжения. Теперь же, когда в казармах разместилось вдвое больше рыцарей — и половина из них, незнакомые, преданные барону, — страх начал пропитывать самые камни. Служанки опускали глаза и спешили по делам, не задерживаясь, чтобы не привлекать внимания чужих рыцарей. Конюшни были переполнены, кухни работали без остановки, и печи не остывали ни на миг.

Никто не мог понять, в чём дело. Рыцари Баярда больше походили на оккупационную армию, чем на подкрепление, о котором твердили капитан Аодан и Эйслинн. Напряжение между ними было очевидным — они обменивались краткими, недовольными взглядами.

Насколько знала прислуга, никаких вестей о лорде Меррике или Джерроде с его наёмниками не поступало. Так зачем Баярд явился с таким количеством вооружённых рыцарей?

Хакон не мог отделаться от ощущения, что опасность сжимает кольцо вокруг Эйслинн, и он не собирался этого терпеть. Он должен был её увидеть.

Присев на корточки на булыжниках, он жестом приказал Вульфу сидеть. Пёс послушно опустился на задние лапы, устремив на него взгляд, пока Хакон показывал новые знаки: вернуться в комнату и ждать.

Хакон рассчитывал деревянный брусок, что он привязал к Вульфу, будет греметь по пути, насколько это возможно.