Книга Полукровка, страница 161 – С. И. Вендел

Если дом был большим, то и конюшни были огромными. Раз в пять длиннее, со скатной крышей, которая говорила о втором уровне, конюшни уходили вдаль. Через пять раздвижных дверей амбара сновали дюжина людей и еще больше лошадей, направляясь к огороженным загонам, окружающим конюшни, или к расчищенному полю на западе.

Множество других зданий меньшего размера усеивали территорию: мастерские и кузницы, кухни и казармы,а также небольшие загоны с другим домашним скотом, таким как козы, овцы и ослы.

У Орека перехватило дыхание.

Он никогда не представлял, что ее дом, по сути, был городом сам по себе.

Его нос пытался разобраться в мириадах ароматов, вызывавших головную боль в глазах. Он был благодарен, когда они вошли в дом, избавившись от запахов лошадей и промышленности. У него едва хватило времени оценить то, что он впервые оказался в человеческом доме, прежде чем их провели в то, что, как он предположил, было гостиной.

Дом был полностью отделан темной, богатой древесиной, отполированной до блеска. Примерно выше пояса стены были покрыты белой штукатуркой, и многие из них были украшены картинами в рамах и гобеленами. Латунные бра, стратегически установленные вдоль стен, не давали комнатам быть слишком темными, и Орек обнаружил, что кажется, будто все взгляды на портретах следят за ним, когда они проходят по дому.

Он поставил рюкзаки туда, куда указала мать дрожащими руками, и последовал за Сорчей к дивану, заваленному подушками. Эта комната выходила окнами на юг, и в нее попадала большая часть послеполуденного света. В комнате было полно мягких стульев, диванчиков и подушек, обитых тканью и расшитых в насыщенных драгоценных оттенках. Каменный камин занимал большую часть восточной стены, каминная полка была завалена безделушками, в основном какими-то лошадьми.

Семья расселась в комнате, и хотя мест было много, все равно казалось, что комната переполнена людьми, ждущими продолжения истории Сорчи.

Она потянула его вниз, чтобы он сел рядом с ней, диван зловеще заскрипел под его весом. Орек замер, в ужасе от мысли, что мебель может сломаться под ними.

Он слушал вполуха, стараясь не дышать слишком часто, когда Сорча рассказывала о том, как Орек нашел ее в лагере и они совершили побег.

Она закончила рассказывать свою историю, когда день клонился к закату и тени становились длиннее. Все это время перед ними стояли тарелки с маленькими закусками — ломтиками хлеба, мяса и сыра, миски с отвратительными штуками, которые Сорча называла оливками, и даже горсть ее любимой кураги. С полным ртом оранжевых фруктов она рассказала об их переправе через реку и битве с работорговцами. Она превозносила храбрость Орека во всем этом, особенно в его битве с Сайласом.

— Я думала,что потеряла его, но мне удалось его вытащить, — сказала она, подмигнув, заставив своих братьев и сестер улыбнуться. Все они восхищенно смотрели на нее, даже те, что постарше. По мере развития сюжета братья начали смягчаться, более светлый из них, Коннор, старший мужчина, даже бросил благодарный взгляд на Орека, услышав, как он защищал Сорчу.

Она рассказала им о Каре и Анхусе, и хор голосов единодушно согласился с предложением матери послать что-нибудь в благодарность за их помощь.

— Мы пошлем им лошадь, — заявила ее мать с решительным кивком.