Книга Полукровка, страница 194 – С. И. Вендел

Я исправлюсь,пообещала она. Я могу сделать лучше.

Орек наблюдал за своей парой, которая возвращалась к дому, стоя у одного из окон конюшни. Слова, которыми она обменялась со своим отцом, все еще звенели у него в ушах и вызывали еще большее беспокойство.

Сначала Орек думал показаться с того места, где он работал тремя стойлами дальше, чтобы тихо побудить ее отца перестать придираться к ней, когда у нее явно было много дел и о многом она думала.

Но потом…

Ему не понравилось, что он согласен с Кьяраном — по крайней мере, по некоторым пунктам. Его паре нужно было освободиться от бремени стольких обязанностей.

Хотя было ясно, как сильно она любила свой дом и свою семью, было также ясно, что она не откажется от своих обязанностей. Она верила, что они определяют ее роль в семье, и он ненавидел то, что она не могла понять, насколько больше она значила для всех. Да, ее семья обращалась к ней за всем, но не только за работой. Они нуждались в ней.

Но его пара не была постоянно пополняющимся источником. Ее дух неизбежно иссякнет, вероятно, прежде, чем она об этом узнает.

Ореку претила мысль о том, что Сорча позволит себя использовать, но знакомая беспомощность сдавила ему горло. Он не знал, как сказать ей об этом.

И даже если бы он это сделал, он не был уверен, что она его послушает.

Он не был удивлен, что она так отреагировала на давление своего отца. Его пара была такой же гордой и упрямой, как сам сэр Кьяран, ее верность семье была яростной и непоколебимой. Она никогда бы не проявила инициативу, о которой говорил ее отец, не тогда, когда это означало бы уйти, предатьсемью. Даже если бы просто из злобы и упрямства, она бы этого не сделала.

И это оставило Орека с тем же вопросом и до сих пор без ответа о том, как помочь его паре.

С каждым днем ему становилось все труднее держать языкза зубами. С каждым днем он наблюдал, как растет ее изнеможение.

Он как будто наблюдал, как она медленно тонет, но отказывался протянуть руку помощи. Ее семья любила ее, но не видела этого. Такой Сорча была всегда, и если это облегчало им жизнь, если она никогда не жаловалась и не заговаривала, откуда им было знать?

Он повторял это себе по нескольку раз на дню, но это не успокаивало негодование, разливающееся внутри.

Он также знал, что время, которое они проводили вместе, отнимало у Сорчи много сил. Он понимал лицемерие своей жадности, то, что Сорча, противостоящая своей семье, будет уделять больше времени не только себе, но и ему. Орек не обманывал себя, полагая, что его мотивы не были несколько эгоистичными.

Его немного успокаивало то, что Сорче нравилось проводить время вместе с ним. По крайней мере, тогда он мог заботиться о ней, доставлять ей удовольствие. Если это была его единственная роль здесь, он мог быть доволен. И все же он не мог избавиться от мучительного беспокойства, что этого будет недостаточно. Что ей нужно больше. Он просто не знал, что и как дать это.

Орек закончил чистить стойла для коз и расставил все по местам, прежде чем отправиться в дом. Возможно, ему удастся убедить свою пару подняться наверх и немного услужить ей. Она почти таяла всякий раз, когда он гладил ее по плечам — этот узел напряжения в мышцах стал его смертельным врагом.

Он надеялся, что с наступлением зимы, когда семья окажется загнанной в дом, Сорча наконец-то отдохнет. Но только вчера она обсуждала свои планы по ежедневной уборке дома, пока семья завтракала. Братья и сестры ныли и суетились. Как и планировала Сорча, ее список задач становился все длиннее.