Книга Полукровка, страница 57 – С. И. Вендел

Эта холодная мысль потрясла ее меньше, чем, возможно, следовало бы.

Орек вздохнул с облегчением, и Сорча оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он наклоняется, чтобы подобрать щенка с зазубренной груды камней. Енот радостно щебетал, пока Орек снимал листья и паутину с его меха.

Она не смогла сдержать улыбку, услышав, как он что-то бормочет щенку, извиняясь за то, что напугал и его тоже.

— У тебя было приключение? — спросила она Дарраха, почесывая его под подбородком.

Орек посадил его к себе на плечо, и щенок вскарабкался наверх со счастливым щебетом.

Ее спутник поднял свой рюкзак, но вместо того, чтобы закинуть его за спину, посмотрел на нее с застенчивым вниманием.

— Я никогда… ни о ком не заботился, — признался он.

Сорча кивнула, понимая, что он имел в виду нечто большее, чем Дарраха.

— Ты научишь меня драться?

Вопрос упал между ними со всей грацией свинцового груза. Густые брови Орека поднялись почти до линии роста волос.

Казалось, они просто продолжали удивлять друг друга.

— Я кое-что знаю, но то, как ты сражаешься… — она пожала плечами. — Кажется более эффективным.

Пока он потрясенно моргал, глядя на нее, она принесла свой собственный брошенный рюкзак. Переложив несколько разбросанных вещей, она взвалила его на спину, прежде чем снова посмотреть на своего спутника.

Он сглотнул и, покраснев, кивнул.

Улыбаясь, Сорча хлопнула в ладоши.

— Отлично. Нам нужно к реке, привести себя в порядок. И я думаю, стоит разбить лагерь пораньше.

10

Орек боролся с яростным румянцем, заливающим его лицо, держась неподвижно и задрав тунику. Сорча не спеша осматривала оставшуюся царапину на его боку, полученную от кабана.

Судьба, неужели минуло всего несколько дней? Казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как он откинул полог палатки и эта человеческая женщина ворвалась в его жизнь.

Он всегда быстро исцелялся, и сейчас рана выглядела так, будто начала зарастать, но Сорча настояла на том, чтобы нанести еще немного мази, прежде чем они приступят к урокам.

— Нужно убедиться, что рана не откроется снова, — сказала она. — Я бы не хотела причинить тебе боль во время нашего спарринга.

Он фыркнул, наслаждаясь ее дерзкой ухмылкой. Это сказало ему, что ее страх утих, и, возможно, она говорила правду после боя — сначала он напугал ее, но на самом деле она его не боялась. Он совсем не хотел пугать ее.

Ей нечего меня бояться. Я никогда не причиню ей вреда. Никогда.

Он был потрясен сражением двухдневной давности больше, чем Сорча. Эти работорговцы были неряшливыми бойцами, слишком уверенными в себе из-за численного превосходства. Даже потерявшись в своей ярости берсерка, он не увидел в них особой угрозы. Он отразил столько нападавших сородичей-орков и остался жив, что не был удивлен, почему кабану удалось нанести больше урона, чем любому из работорговцев.

Нет, его потрясла сама интенсивность ярости его зверя. Даже сражаясь за свою жизнь с противниками-орками, он никогда не терял себя в этой ярости. Его собственническое чувство к этой человеческой женщине разбудило зверя, спавшего внутри, и теперь, когда тот проснулся, все его внимание было сосредоточено на ней.

В ту первую ночь после нападения Орек лежал без сна, слушая, как она дрожит и стонет во сне. Звуки терзали его, затрагивая то, о существовании чего он и не подозревал. Мягкие, отчаявшиеся существа, которых хотелось успокоить, защитить, о которых хотелось заботиться.