Книга Полукровка, страница 82 – С. И. Вендел

Сорча легла, любуясь широтой его массивных плеч. В мягком свете сарая она могла разглядеть шрамы, которые усеивали и перекрещивали его спину, историю, которая говорила о тяжелой жизни.

Ее тело почти растворилось в мехах и сене, но она не смогла удержаться, чтобы не распутать несколько клоков на длинной гриве его волос и заплести короткую косу.

Сон настойчиво овладевал ее разумом, как зов сирены, затягивающий на дно.

Прежде чем сдаться, она придвинулась немного ближе, положив сжатые руки ему на спину. Его кожа горела, и она чувствовала каждый его вздох. Она позволила ритму убаюкать себя в последний момент.

Сорча проснулась намного позже с сеном в волосах и ватой во рту. Что ж, по крайней мере, так ей показалось. Она затуманенно моргнула, глядя на незнакомое стойло. Запахи и шум оживленного сарая были достаточно знакомы, но это были не конюшни ее семьи.

События предыдущего дня обрушились на нее, вызвав неожиданную волну паники в груди, и Сорча резко обернулась.

Орек лежал точно так же, как она его оставила, и глубоко спал, его дыхание было ровным. Кожа вокруг зашитой раны выглядела не воспаленнее и не краснее, чем когда она смотрела в последний раз, и Сорча вознесла безмолвную молитву Судьбе в надежде избежать лихорадки.

Она заглянула через его плечо, радуясь, что выражение его лица расслабленное.

Не в силах сдержаться, она провела рукой по его предплечью, успокаивая не столько его, сколько себя. Она так боялась за него, все еще боялась, что ему больно, или он не проснется. Сорча помогала своей матери заботиться о множестве больных братьев и сестёр и раненых конюхах, проводила много дней у постели больных, ухаживая, кормя и утешая. Но у нее всегда была помощь — тетя Софи была рядом и наблюдала за исцелением.

Здесь, сейчас, в незнакомом сарае, когда ее спутник тяжело ранен, Сорче пришлось признать, что она не в порядке.

Она сжала его запястье и похоронила эти мысли глубоко в сознании. Беспокойство и нерешительность никому не помогали, и в свете — она покосилась на высокое окно на фронтоне сарая — ближе к вечеру ей было довольно стыдно за то, как она вела себя вчера и как справилась в сложившейся ситуации. Вернее, не справилась.

Глубоко вздохнув, Сорча легла на спину и потерла глаза, пытаясь прогнать затянувший голову туман ипесок из глаз.

— О, нет, ничего подобного, — сказала Кара, подбегая к двери стойла. Она открыла ее и ворвалась внутрь с подносом, на котором было что-то теплое и вкусно пахнущее. — Я знаю, что ты не спишь, так что оставайся в таком состоянии, пока мы не напичкаем тебя едой. Потом ты снова сможешь поспать.

— Я уже проспала весь день, — слабо запротестовала Сорча, принимая еду. Она никогда не была горда своим хорошим аппетитом, что доказывал щедрый зад.

Кара отмахнулась от ее слов, прежде чем наклониться, чтобы осмотреть Орека, не прикасаясь к нему.

— Ты устала до костей, — сказала она, снимая повязку, пропитанную травами, которую они наложили на рану прошлой ночью. — Я полагаю, ты все еще уставшая. Просто хотела убедиться, что ты поела перед тем, как снова лечь спать.

— Я ценю это, — сказала она с полным ртом теплого хлеба, намазанного маслом. Гороховый суп, который стоял на подносе, был сытным, соленые куски мяса — восхитительными, и Сорча забыла о хороших манерах.