Книга Эхо Равилона, страница 147 – Марина Суржевская

Но это воспоминание словно исчезло из ее головы. Как и листы, которые она изучала. Ведь после того вечера Аманда забыла о своем интересе! Носилась по всей Империи, ловила деструктов, выполняла поручения императора, готовила новых инквизиторов… Почти не спала, много тренировалась. И считала, что живет правильной жизнью. Чудовищный фантом, склоняющийся к ней в поцелуе, растворился, став незначительной мелочью. Но это было совсем не так!

Ее заставили так думать. Заставили забыть прочитанное на тех листах. Забыть обо всем! Что она тогда прочитала? Что сумела раскопать? Сколько еще воспоминаний она потеряла, даже не подозревая об этом?

Аманда похолодела.

Такой силой мог обладать лишь один человек.

Но милорд Иваз не мог воздействовать на нее! Она часть Пантеона, Совершенная! Это невозможно и более того – преступно! Это означает, что все принципы Святой Инквизиции, все ее постулаты – ложь. Что слишком многое из того, во что Аманда годами верила, – вранье.

Потому что доклад ученого, имя которого Аманда так и не вспомнила, не был антинаучным и еретическим.Живая антиматерия, та, которая рождается и существует в теле разрушителя, действительно обладает удивительными свойствами. В этом Аманда уже не сомневалась.

Глава 24. За верных друзей!

Прежде чем подняться в комнату ее святейшества, я решила навестить другого человека. К моему удивлению, жилище Ирмы оказалось чуланом, я подняла брови, и Август мотнул головой, мол, «не спрашивай». Он остался за дверью, я же вошла в пыльный сумрак.

Впрочем, внутри захламленной комнаты было даже уютно. Провидица сидела на стопке древних фолиантов и смеялась.

Когда я обогнула стену из мешков и хлама, то увидели причину веселья.

– О, Рубеж! Смотри, кто вернулся ко мне!

Опиум у ног девушки с довольным видом точил любимое яблоко. Да и сама Ирма выглядела неплохо. Хотя в выборе одежды провидица оказалась верна себе – темный и пыльный балахон, черная вуаль больше не скрывала ее лицо, которое выглядело даже румяным. Да и взгляд казался почти ясным. Ирма узнала меня и крысеныша, это внушало надежду на то, что ее разум хоть иногда, но возвращается в тело.

– Я рада увидеть старого друга, – пропела она с нежностью, подсовывая Опиуму новый кусочек. – Жаль, что скоро он вновь покинет меня. Жаль, что завтра мы уже не увидимся, только вчера. Хотя мое сегодня не завтра ли для той, что будет кормить Опиума яблоком вчера?

Ирма вопросительно посмотрела на меня, и я несколько растеряно кивнула, запутавшись в непонятных умозаключениях девушки.

– Эм… наверное.

– Завтра или вчера не имеют значения. Все зависит лишь от того, как посмотреть. Верно, Рубеж? – Ирма покивала своим мыслям. И тут же словно забыла о них. – Чудовище ко мне не приходит. Я его огорчаю.

– Чудовище? Ты говоришь об Августе?

– Я его вижу. Он хочет изменить меня. Сделать прозрачной. Сделать прежней. Искры кружат вокруг и жалят, жалят… Чудовище злится. Не понимает. Но это нельзя починить, – она коснулась головы и нахмурилась. Потом переместила ладонь на грудь. – Это можно. – И снова на лоб: – Это нельзя. Не в его власти. Я ведь безумная, ты знаешь?

– Замечала, – присела я на край обнаруженного во хламе стула. Опиум радостно повертелся вокруг моей туфли и умчался куда-то в глубину книжных развалин.