Книга Эхо Равилона, страница 86 – Марина Суржевская

Архиепископ вернула фантом в тело и принялась нервно измерять шагами свою комнату. Она не знала, что думать. И это был редкий случай в ее жизни. Аманда нервничала. Если бы она не видела все своими глазами… но она видела. Всех этих людей, всех этих деструктов, которые пришли во дворец умирать. И остались живы. Не только живы! Кажется, присутствие Августа меняло их. Причем не тела – затянувшиеся раны лишь следствие, а истинная причина – разрыв линий силы. Но повреждение Духа неизлечимо! Уж кто-кто, а ее святейшество знала это совершенно точно. Есть лишь один путь – Возвышение, но конечно, пройти его могли лишь избранные.

Многочисленные лекарства, которыми пичкали деструктов, лишь отдаляли неизбежное и приглушали боль.

Тогда что происходит в этом чертовом дворце?

Почему обреченные вдруг начали выздоравливать?!

А ведь такие необъяснимые случаи происходили и раньше. Но инквизиция всегда отметала их, как досадные случайности.

И было еще кое-что. Перед нападением на дворец архиепископ получила отчет о яме скверны в восточном экзархате, в которой поселились серые цапли. Птицы считались живым индикатором скверны, они лучше людей понимали, что зараженные места лучше облетать стороной. И вот свили гнезда на колесе старой обгоревшей водяной мельницы.

Да, порой ямы скверны очищались сами собой, словно сама земля силилась затянуть рану на своем измученном теле. Но увы, происходило это слишком редко и всегда требовало огромного количества лет.

Яма в восточном экзархате считалась довольно свежей и по всем признакам должна была сохранять свою губительную силу еще несколько десятилетий. Но скверна исчезла. И это была та самая яма скверны – бывшая яма, возле которой поймали Августа и Кассандру.

Аманду, уже давно утратившую веру даже в Истиннодуха, охватил суеверный ужас и неподдающаяся логике надежда. Они сплелись внутри женщины в столь тугой комок, чтоон застрял в горле, не позволяя дышать.

Что, если она, все они – ошибаются?

Что если разрушитель – это нечто… иное? Всегда был… Или случаи с деструктами – лишь еще одна необъяснимая случайность?

Архиепископ святой инквизиции никогда в жизни не ощущала себя настолько растерянной.

Глава 14. Арена

Я ослепла? Моргая, приподнялась на локте. Нет… просто пылающее небо Оазиса сменилось ночной тьмой Мёртвого Города. Я лежала на руинах хранилища, подо мной осыпался черный песок. В лопатки упирался острый камень – я рухнула прямо на него.

Но все же это лучше, чем стать добычей жуткого монстра из эгрегора. Несколько оскаленных морд все еще стояли перед моими глазами. Если этот эгрегор – малый, то что за нечисть может выползти из большого?

Я содрогнулась.

Звезды заслонила тень.

– Ты принесла его? Принесла?

Мадриф, словно истинный безумец, принялся трясти меня и ощупывать, пытаясь найти свой клад. Я отбросила его руки и пошатываясь, встала.

– Не получилось. Там был страж. Иерофан.

– Что? —Лицо пустынника стало таким яростным, что я отступила и, выхватив атмэ, наставила на мужчину. На его пальце блеснул ярким бликом тяжелый перстень, и в ладони возник посох. Так-так… Я с интересом присмотрелась к мужским рукам: перстней и колец на них было множество. Но кажется, мне нужен лишь один…

– Не приближайся, – уронила я. Некоторое время мы мерялись взглядами, потом пустынник отступил, но не успокоился. В ярости пнул черный песок, описал посохом полукруг – и в развалины ударил золотой луч. Камни вскипели и брызнули осколками. Стена, выдержавшая груз времени, но не силу посоха, накренилась и рухнула. Еще несколько зданий обрушилось, а черный бархан поменял местоположение прежде, чем Мадриф успокоился.