Книга Совершенные, страница 101 – Марина Суржевская

И завис в воздухе.

Время сожрала чужая Сила.

А меняприжала к стене мужская рука в перчатке. Я задохнулась от ужаса и изумления, не понимая, как проклятый преступник это сделал! Он просто исчез со своего места – и вот я уже втягиваю воздух, а мою шею охватывают чужие пальцы. Это даже не Пыль, это что-то совершенно иное! Что-то…инородное. Противоестественное!

Мужчина склонился и темные глаза оказались близко-близко к моим.

Жемчужина со стуком упала на пол.

– Не стоит, – мягко сказал Рэй.

Я тяжело дышала, совершенно дезориентированная. Как? Как он это сделал?

Это невозможно!

– Кто. Ты. Такой? – чуть ли не простонала я.

Он не отвечал, рассматривая мое лицо. Пальцы в коже перчаток все еще лежали на шее – не сдавливая, лишь намекая на то, что он мог бы сделать.

Я замерла, сбитая с толка, обескураженная. Втянула воздух и ощутила слабый запах ветивера и благовоний, исходящий от рубашки мужчины. Аромат едва уловимый, легкий как дым погашенной свечи, но у меня закружилась голова. Что там говорила безумная Игла? Что это человек может свести с ума? И почему слова, произнесенные змеиным шепотом, больше не кажутся мне бредом?

Рэй опустил руку, и на миг я снова задохнулась, почему-то подумав о том, что он коснется моих бедер. Но он лишь забрал спицу и отодвинулся. Лицо осталось безучастным, словно ничего не случилось.

– Идем.

Он снова повернулся ко мне спиной, но теперь я знала, как наивно было нападать на него. Короткая демонстрация чужой силы полностью лишила меня желания сопротивляться. Я никогда не видела подобного. Проходя мимо жемчужины, поблескивающей на полу, я окинула ее ошарашенным взглядом.

Мы остановились перед обычной дверью, Рэй повернул ручку и сделал приглашающий жест. Я снова глянула в его темные глаза и вошла.

Некоторое время я стояла, пытаясь собраться. Произошедшее в коридоре почему-то испугало меня сильнее, чем угрозы безумицы Иглы.

Я подышала, восстанавливая подобие спокойствия.

– Профессор?

Комната оказалась теплой и даже красивой. В углу под балдахином пряталась кровать, сбоку стояли удобные кресла. А еще здесь были шторы с кисточками, к которым я бросилась, едва за спиной закрылась дверь. Но увы – занавеси оказались обманом. За ними тоже были доски, наглухо приколоченные к стенам.

Ренегаты позаботились, чтобы пленник не сбежал.

Сам профессор полулежал в одном из кресел и, оставив в покое шторы, я подошла к нему.

– Господин Хакал? Вы меня слышите? Что с вами?

Мужчина медленно открыл глаза. Удивительно, но сейчас девяностолетний Альберт Хакал выглядел моложе, чем в театре. Даже седина, добавляющая импозантности, исчезла с его висков! Он выглядел как сын или даже внук, который мог бы быть у профессора. Но насколько я знала, у милорда не имелось семьи. Если бы не дурацкая бабочка с булавкой-атмэ, я бы и вовсе подумала, что в кресле сидит незнакомый мужчина.

– Милорд?

Он моргнул, но взгляд его остался мутным. Я принюхалась. От Хакала несло чем-то тягучим и горьковатым, а еще – дымным…Знакомым. Осмотревшись, я обнаружила на столике у кресла широкую глиняную плошку, накрытую стеклянным колпаком. Внутри все еще клубился дым и темнел серый налет. Я осторожно втянула запах, исходящий из круглых отверстий. Миротворцев учат распознавать разную отраву, вот почему аромат показался мне знакомым. Опиум! Точно. Профессора окурили опиумом в надежде, что он разговорится и ответит на все вопросы. Это могло бы сработать, не будь ученый Совершенным. Но люди, причисленные к Пантеону, почти невосприимчивы к ядам и наркотикам! И все же мужчина выглядел одурманенным. Возможно, помимо опиума, ренегаты использовали что-то еще. Дым повлиял на старика, но все-таки не заставил открыть правду. Потому-то меня и позвали!