Книга Когда мы перестали лгать друг другу?, страница 10 – _lepra

Одновременно хотелось, чтобы он ушел, а лучше и вовсе остался праздновать с остальными, но также, чтобы остался, чтобы продолжил этот бессмысленный разговор, в котором фразы состояли всего из нескольких слов. Хотелось прогнать его, чтобы не смотрел так внимательно своими серебристыми глазами, что казались еще ярче, и в то же время безвозвратно тонутьв них, падать и падать в бесконечную серую бездну. Чтобы стало невыносимее. Чтобы перестало быть так больно.

Он опять изучал ее взглядом, а она начинала медленно ненавидеть эту привычку. И любить. Любить так нестерпимо сильно, что хотелось вырвать из себя ту часть, что отвечала за эмоции. Гермионе казалось, что она сходит с ума. Разве можно так сильно привязаться к человеку, почти не зная его? Влюбиться в образ, в глаза, в движения, в слова. Придумать и искренне верить в существование этого миража, которого никогда не было и не будет. Разве можно так глупо и наивно себя обманывать? Мечтать о том, чего с наибольшей вероятностью и вовсе не существует. Видеть в другом человеке иллюзию, построенную на своих желаниях. Влюбиться в собственную боль, от которой не было лекарства.

Гермиона задумалась, насколько хорошо она знала Малфоя. Знала ли, встает он рано по утрам или же спит до обеда? Знала ли о том, что снится ему в кошмарах? Знала ли, любит он больше кошек или собак. Нет. Такие простые вопросы, но и они оставались без ответов. Ей было чертовски обидно, что она почти не владела информацией о нем, но еще хуже становилось оттого, что она совсем не понимала, как это исправить.

— Мне пора. Тебя, наверное, уже ждут, — она пошла вперед по улице, а он последовал за ней, не отставая ни на шаг. Грейнджер старалась идти уверенно и ровно, но через пару секунд Малфой уже во второй раз ловил ее от очередного падения.

Второй раз. Второй раз за один чертов вечер.

— Ты плакала? — наверное, он заметил, что ее глаза немного покраснели, или услышал, что она несколько раз шмыгнула носом. Гермиона разозлилась на себя за то, что позволила ему стать свидетелем своей слабости.

— Нет, — ей стоило попрактиковаться во лжи вместо того, чтобы вновь и вновь оказываться в нелепых ситуациях. Он прижимал ее к себе и не желал отпускать, словно боясь, что она вновь может упасть. — Я немного простудилась вчера.

— В любом случае, боюсь, ты не дойдешь сама, — он намекнул на то, что уже второй раз за вечер ловил ее, спасая от падения. Небольшие морщинки появились в уголках глаз, блеснувших непреклонной решимостью. Облачко пара сорвалось с его губ, растянувшихся в улыбке. На секунду Гермионе даже показалось, что это улыбка — настоящая. Он крепко держал ее под руку, давая время, чтобыона могла вновь поймать равновесие. — И я, как джентльмен, не могу оставить даму в беде.

Гермиона что-то буркнула и пошла медленнее, а он подстроился под ее темп. Она совсем не знала, о чем можно поговорить, да и желания особого не было. Она настолько устала за этот вечер, что сейчас с радостью бы легла в кровать и проспала бы как минимум до обеда следующего дня.

— Ты так и не сказала, почему ушла.

Гермиона успела удивиться, как ему удавалось задавать самые неподходящие вопросы.

— А ты спрашивал? — хотелось ответить как можно жестче, но голос дрожал.

Впрочем, ничего необычного.