Онлайн книга «Выбор»
|
Молчание. – Яей покамест разрешила у меня в покоях остаться. Очень она, боярышня, расстроена, что ее жениху другая полюбилась. Устя к коклюшкам вернулась, так проще мысли свои скрывать было, и руки не дрогнут. – Не был никогда Михайла Ижорский женихом Аксиньи. И руки ее не просил, и не сговаривались они с отцом нашим. Аксинья его полюбила, а Михайла… Подлый он человек. Дурной. – Вот как, боярышня? Устя таить не стала: – Когда ты, боярыня, с ним поговоришь, сама поймешь все. Не хочу я Аксинье такого мужа, и никто такого дочери своей не пожелает. Мне Михайла не люб, не поощряла я его. – А что ж тогда?.. – Боярыня даже опешила. Не лжет боярышня Заболоцкая, и то ей видно, но… она-то все себе иначе видела. И Фёдора видела она, и Михайлу… Выбор-то очевиден! Федька хоть и царевич, а рядом с Михайлой ему лучше не стоять: проигрывает он по всем статьям. Так и выходит… голова одно скажет, а сердце совсем другое шептать будет. А только не врет боярышня, не люб ей Михайла. Более того, Устинью от него аж передергивает. Выглядит-то она спокойной, а вот пальцы нитки чуть сильнее натягивают, коклюшки с ритма сбиваются. Варвара думала, Устинья нарочно Михайлу привадила, а выходит-то наоборот, она его отвадить не может? Считай, весь разговор менять надобно? Хотя и то не беда. – Михайла сестру использовал, чтобы ко мне подобраться. А может, и к царевичу. – Стервец какой! А только сестре твоей с того не легче, любит она его. – Любит. – Устя только вздохнула. – И домой ее отослать не поможет, там ее Михайла быстрее достанет. И на него ругайся, не ругайся… – А когда муж мой с ним поговорит, чтобы не кружил он голову боярышне? – Даром не поговорит. Никогда боярин Раенский просто так ничего не сделает. Варвара обидеться хотела, потом поняла, что и ей не поверят, рукой махнула. – А при царе, боярышня, иначе и нельзя. Не то на шею сядут и погонять будут. – Понимаю. А что боярин взамен пожелает? – От тебя? Покамест ничего, боярышня. А вот когда ты за Феденьку замуж выйдешь… – Нет. – Боярышня? – Варвара аж удивилась такому ответу резкому. – Я лучше сама с Фёдором поговорю, пусть придержит друга своего. А вот так, невесть что и кому должной быть… не пойдет. Варвара едва ногой не топнула. Вот же зараза… откуда вы беретесь-то, такие? И возраст небольшой, а характера – через край! – Тогда… пусть это авансомбудет? Для будущих хороших отношений? Устя плечами пожала: – Не уверена я, что поможет, а значит, и трудиться не стоит боярину. – Как хочешь, боярышня. Сестру твою успокою я, мне ее просто жалко стало, маленькая она еще. А с Михайлой тогда сама разбирайся как знаешь. Устя кивнула: – Разберусь. Благодарствую, боярыня. – Не стоит это благодарности. Варвара развернулась да и дверью хлопнула. К себе возвращалась – кипела от гнева. Вот ведь зараза какая! Не уговоришь ее, не договоришься! Лишнего слова не вытянешь! Недаром же Платону она не нравится! И Любавушке! И… и самой Варваре тоже. Варвара Раенская и себе сознаваться-то не желала, а только в Устинье она силу почуяла. Ту самую, проснувшуюся. И… испугалась. Устинья бы и Фёдора скрутила, и их раздавить могла бы. Когда человек знает, что в любой миг твою жизнь оборвать может – это всей шкурой ощутить можно. Вот Варвара и почуяла. И испугалась. Близко она к Устинье не подойдет. И мужу закажет лишний раз… |