Онлайн книга «Выбор»
|
Уже потом, спустя долгие годы, узнала Устинья, что Татьяна о каждом шаге ее доносила вдовой царице Любаве, а может, и еще кому. Любому бы рассказывала, только плати, да побольше. Помощи от нее мало было, разве что треск один бестолковый. И говорила она, и говорила, и топила бедную боярышню в словах своих, как в смоле липкой, и последние остаточки сил в той смоле растворялись. И цыкнуть на нее нельзя было. В тот раз Устя обидеть кого-то боялась. А в этот раз вгляделась в личико хитренькое, крысиное – и руку враз подняла, разговор остановила: – Прочь поди. – Боярышня? Не ждала такого Танька. В теремах царских она хитрой крысой рыскала, каждую сплетню подбирала, каждый слушок и к Устинье в услужение напросилась не просто так. Слышала она про царевичеву симпатию и про то слышала, что боярышня глупа да безвольна. Не придется от нее подвоха ждать. – Прочь. Поди. И не возвращайся сюда. Не надобна ты мне. – Устинья медленно говорила, каждое слово разделяла, и понималаТанька, что это окончательно, ни криком, ни слезами тут дела не поправишь, разве что словом царским, да где царь, а где они? Таньку аж пошатнуло от разочарования. Да как так-то? Да что ж это деется-то? Люди добрые?! Но таких, как Танька, метлой в дверь гони, так они в окно полезут али в дымовую трубу просочатся. Упала дрянь пролазливая на колени, ручки сложила, горестно взвыла, да так, что цветные стеклышки затрепетали в раме оконной. – Да как же так?! Боярышня, чем я не угодила-то? Ты скажи, мигом исправлюсь я… Устя только хмыкнула, на спектакль глядя. И ведь как воет-то! С душой, старается! Ежели б не подслушала Устя во времена оны разговор этой самой Татьяны с подругой, так и думала бы, что обижает несчастную. Надо было ее еще в той, черной жизни так обидеть, чтобы косточек не собрала. – Ты, дура ненадобная, еще спорить со мной взялась? – говорила боярышня негромко, но так отчетливо, что слова ее по всему терему разносились. – Место свое забыла? Так напомню я тебе! – А не ты ли место свое позабыла, боярышня? – прошипело рядышком. Устя чуть глаза скосила, хмыкнула. Боярышня Утятьева. Анфиса Дмитриевна Утятьева, одна из тех, кто Устю травил. Спору нет, красива боярышня, да и все при ней: и денег у ее отца хватает, и земель, и родство у них обширное. А только не ее Фёдор выбрал. И сколько ж грязи потом она на Устинью лила, сколько вреда принесла… и так Усте плохо было, а тут еще и добавляли. Боярышня-то, как замуж вышла за одного из ближников царских, так в палатах, считай, своей стала. И к Усте приходила, и к свекровке, и сидела, и Устю бездетностью попрекала… И чего ей не жилось спокойно? Хотя и ничего тут удивительного! Считай, корона царская мимо пролетела… вместе с Федькой малахольным! А и провалилась бы та корона и Феденька ненавистный! Даром Усте то царство не пригодилось бы! Ее дело – Боря. А остальное пусть сами как хотят, так и разбирают, хоть и вовсе на ниточки! Так что к боярышне Устя развернулась, словно в бой. – Ты, боярышня Утятьева, никак, себя царицей почуяла? Решила, что можешь других попрекать да командовать? Не ждала такого Анфиса, но и с ответом надолго не задумалась: – А ты себя кем почуяла, Заболоцкая? Тебе служанку приставили, так благодарна будь, или привыкла сама ведра с водой таскать? И то… небогат твой батюшка? |