Книга Жена мертвого князя, страница 5 – Кристина Юраш

«Профилактика разводов» смотрели на меня пустыми глазницами и всячески намекали, что пора улучшать статистику и демографию. И действительно, глядя на них я резко захотела замуж. И неважно за кого!

Осмотревшись, я решила, что саморазвитие, мелодрамы и кошки могут подождать.

Туман, словно поджимал меня к двери, а я отважилась и шагнула внутрь. Свечка дернулась, осветив маленькую избушку. В ней была старая печь, лавка, стол и лежанка. Внутри было столько паутины, что хотелось немедленно смахнуть ее. Белые сопли паутины свисали отовсюду, пока я осматривалась по сторонам. С улицы избушка казалась намного меньше, чем внутри. И это меня удивило.

— Входи… — послышался сиплый голос справа. Что-то хрустнуло, а я увидела, как с лежанки поднимается высохшая бабка в рваных лохмотьях. Я вот не могла понять, живая она или не очень. Тут даже не одной ногой в могиле! Скорее, черви, которые по кладбищу искали, нашли, попробовали, выплюнулаи пинком отправили обратно.

Откуда-то прямо на меня повеяло холодом, словно из кондиционера. Огонек свечи дернулся в руке, а я прикрыла его, чтобы уберечь.

— Готовлю баньку для невестушки! — послышался сиплый и скрипучий голос жуткой бабки. — Поставь свечку на стол, девонька. Я тебя не обижу. Я — не они…

— Зачем банька? — спросила я, чувствуя, как с меня снимают тяжелый головной убор и дергают за ленты. Волосы упали вниз, едва ли не подметая землю. Ого! Откуда у меня столько волос на голове? Я же недавно стрижку делала! Модную! Короткую!

— Ай да девица, — нахваливал голос бабки, а от ее комплиментов становилось жутковато. — Ай да красавица! Сейчас попарю тебя в баньке, чтобы на ту сторону проводить!

Прикосновение ее руки вызвало чувство, словно ко мне прикоснулись кусочком замороженного мяса. От нее веяло каким-то непередаваемым холодом, что я отдернула руку.

— Может, не надо в баньку? — упиралась я, но цепкая рука схватила меня за запястье и потащила в сторону двери.

— А как же без баньки? — спросила жуткая бабка. Мне на нее даже смотреть страшно было. Лицо искривилось, один глаз заплыл бельмом. Сухие тонкие потрескавшиеся губы были бледными, а само лицо казалось желтым, восковым.

— Вы — баба Яга? — спросила я, понимая, что разница между улыбчивой старушкой из детских сказок и вот этим была очень разительной.

— Ну не дед же! — усмехнулась бабка, а от ее скрипучего смеха, нервные клетки сбились в кучу. — А я смотрю, ты больше красивая, чем умная… Ну ничего, жизнь уму- разуму научит.

— Может, я сама? — выдохнула я, видя, куда меня привели. Это была маленькая банька с деревянным полоком. В баньке стояла печка и ушат с водой, в котором плавал треснувший ковш.

— Самой нельзя, — произнесла бабка, принюхиваясь ко мне. — Коли плохо вымоешься, запах твой останется… А они тебя быстро учуют!

— Кто они? — сдавленным голосом спросила я, чувствуя, как меня раздевают. Платье упало на пол, а старуха, хромая отнесла его в избу.

— Навьи, — произнесла бабка, скрипя ногой. Шла она тяжело, а я опустила глаза, видя, что под рваной юбкой вместо одной ноги торчит что-то белое, похожее на кость. — Я –то тебя чую! А будешь упираться, даже съем.

— Навьи? — спросила я, сглатывая. Но бабка внимания не обращала. Она замочила березовый веник и плеснула на каменку воду. Банька стала наполняться паром. У меня такое чувство, что я — звезда сцены девяностых. Почти голая, ору, а вокруг меня не то дым, не то пар!