Книга Жена мертвого князя, страница 74 – Кристина Юраш

— Что мне утра свет, что мне ночи тьма, — прошептала я, сглатывая. Огонек светился из глаз черепа, а я благодарила безвестного человека, который подарил приют для огня.

Где-то на горизонте забрезжил величественный хребет моста. Я поспешила к нему. Уже ступив на плиты, я почувствовала, как мост трясется.

— Горыныч, — обрадовалась я. — Горыныч!

— О, — обалдела одна голова, выныривая из гущи тумана. — Ты к нам насовсем или как?

— Мне, видимо, надо туда! — указала я, на другую сторону моста. — Живых пускать не велено! — пророкотала одна голова.

— Но это легко исправить! — добавила вторая, тонко намекая.

— Гляди, у нее свечка! — послышался грохочущий голос третьей головы. Она вынырнула с другой стороны моста. — Неужто опять замуж собралась?

— Не-а, — помотала я головой, пытаясь пройти по мосту дальше.

— Даже не думай! — прогрохотали головы почти хором. — Пускать не велено!

И, словно в подтверждение слов, одна голова огнем полыхнула. Яркое пламя рассекло туман.

— Живой идти туда не велено! — послышался рокот, а одна из головы выпустила клубы дыма.

— А если попрыгаю! — заметила я. — Или поползу? Это тоже будет считаться?

— А ты попробуй! — послышался рев, похожий на раскат грома. — Или победи меня! Тогда пройти сможешь!

Так, об этом мне не рассказывали! Идея с морковкой казалась мне шуткой Ягини.

— Так, а что если… — начала я, доставая морковку.

Сейчас я думала, он просто фыркнет, но я услышала жуткий рев сразу трех голов. Казалось, мост задрожал.

— Морковка!!! — заревели головы, ошарашив меня. Не то, чтобы я была лучшего мнения о Горыныче, но чувство было довольно странное.

— Я морковку оставляю, — прошептала я. — Только если меня пропустят!

— Иди уже! — послышались голоса, а я увидела, как из огромных пастей текут слюни.

— Вот тут положу, — произнесла я, бросая морковку назад и бегом ломанулась бежать на ту сторону.

За спиной слышались ужасающие звуки.

— Моя! Ты уже две съел!!! — рычал жуткий голос.

— Да не ел я!

Казалось, сейчас мост обрушится от того, что происходит там, за спиной.

Я сбежала с моста, чувствуя, что здесь стало совсем холодно.

— Свечка? — прошептала я, радуясь, что свечка уцелела.

Здесь туман был гуще. Мне приходилось с трудом отрывать ногу от земли, словно я какой-то космонавт.

Туман обступал, а я в нем отчетливо проступали силуэты людей. Они что-то говорили мне, убеждали, а я чувствовала, как на меня накатывает такая тоска, что тут же захотелось все бросить и…

— Род! Призываю свой род! — опомнилась я, когда души обступили меня. — Пусть мой род встанет на мою защиту!

Слова вырвались, словно пар на морозе.

Свечка затрепетала, а я попыталась вырваться из плотного кольца, окружившего меня. Покойники тянули ко мне руки, словно хотели притронуться, а я прижала свечу к груди.

— Родушка! Помоги! — прокричала я, а мне казалось, что у меня изо рта вырвались остатки тепла.

— Живая… Живая… — тянули ко мне руки мертвецы, а я чувствовала, словно от каждого их прикосновения меня сто спицей холода пронизывает. — Живая…

А среди них я увидела лицо Миланы. Бледное, холодное, похожее на то, что я в зеркале видела. Она потянула руки к моей шее, глядя на меня пустыми глазами.

Мне казалось, что мое тело превратилось в кусок льда. Я даже пошевелиться не могла. Руки как окостенели, когда я прижимала к себе свечу.