Книга Мертвый сезон в раю, страница 149 – Татьяна Солодкова

А Инесса… осталась.

Честно говоря, Элинор начинала понимать, почему Грегори лучше относится к темной, чем к светлой соседке. Мэйв, может, и наглая грубиянка (и взяточница, да), но она хотя бы слышит то, что ей говорят, и не тратит время на мелочные обиды и претензии, а живет по принципу «послала — забыла».

Лоуфорд же оставалась за столом как приклеенная, несмотря на что уже давно ничего не пила и не ела. И теперь выбор был невелик: уйти самим, так и не поев, или игнорировать. Грегори явно выбрал второй вариант, и Эль последовала его примеру. Много чести уделять внимание этой сплетнице, в самом-то деле. Так и кофе сбежит, а той — хоть бы что.

— Тебе с сахаром? — уточнила Элинор, разливая горячий напиток по чашкам.

— Нет.

— Молоко?

— Просто черный.

Эль кивнула и, добавив немного в свою порцию, вернула молоко обратно в холодильный шкаф.

— Знаете, — вдруг подала голос Лоуфорд, — не ожидала от вас.

Элинор обернулась.

— Того, что не предложим тебе кофе?

— Инесса не пьет кофе, — вставил Тэйт, вновь демонстрируя наблюдательность и хорошую память.

— Кофе вреден, — тут же отреагировала та. И Эль еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Кофе, может, и неполезен, но уж точно не белому магу, которыев принципе не болеют. — Но я ведь не об этом!

Глаза цвета ясного неба уставились на них с обидой и явным намеком на то, что одно неверное слово — и слез не избежать.

Утром были проклятия, теперь слезы? Серьезно?

— Садись давай, готово, — Тэйт привлек внимание Эль, поставив тарелки с яичницей на стол.

— Иду.

Она подхватила чашки с кофе с другого стола и перенесла на этот; заняла соседний от Грегори стул.

К черту. Хочет Лоуфорд обижаться, так пусть обижается. Есть по-настоящему хотелось, а позволять соседке испортить аппетит — перебьется.

Однако униматься Инесса не собиралась. Подождала, чтобы с ней заговорили, не дождалась и опять начала сама.

— Я ведь не зверь какой-то, — в голосе снова послышалась обида, тем не менее он звучал совсем не так, как утром, а мягко и даже, можно сказать, дружелюбно. — Я ведь понимаю, что сердцу не прикажешь.

Тэйт чуть не подавился, кашлянул и потянулся к своему кофе.

Эль была с ним солидарна. При чем тут сердце? О том, что у них вдруг случилась неземная любовь, и речи, вообще-то, не шло.

— Но мы же соседи, — проникновенно продолжала Инни, теперь прижав ладони к груди, — друзья, в конце концов.

Хорошо, что в этот момент Элинор уже прожевала то, что положила в рот, потому что теперь подавилась бы она.

Друзья, конечно, друзья. Разве друзья поступают как-то иначе? Естественно, первым делом бегут и сплетничают… своему дяде!

Видят боги, обсуждай Инесса эту тему с Мэйв, Эль бы просто махнула рукой. Но Вэйд! Черт возьми, она не могла представить и в бреду, как пошла бы к дядюшке Рикхарду, чтобы поболтать о том, кто с кем спит.

— Я хочу, чтобы мы обсудили это и помирились, — продолжала светлая. — Я очень расстроилась утром, но потом подумала и полагаю, что смогу это пережить.

Разрешила, смотрите-ка.

— Нечего обсуждать, — отрезал Грег.

— Нет, есть, — не унималась эта безумная. — Я хочу все прояснить здесь и сейчас. — О боги… — Проблема в то, что я сказала Андеру, что мы с тобой, Грегори, жених и невеста, и как теперь…

Тэйт в этот момент собирался сделать глоток кофе, но так и не донес чашку до рта — резко поставил на стол, отчего черная жидкость качнулась, и несколько капель выплеснулись на скатерть.