Книга Мертвый сезон в раю, страница 58 – Татьяна Солодкова

На вскинутом к нему лице Сардинес и правда пролегли влажные дорожки, а на скуле красовалась кровавая полоса.

— Тэйт, ты живой! — выдохнула темная, и ее заплаканное лицо вдруг преобразилось до неузнаваемости — улыбка вышла по-настоящему лучезарной, радостной, счастливой. — Ты живой.

Она попыталась подхватить сорвавшуюся с ресниц и покатившуюся по щеке слезу, на мгновение оторвав руку от уже порядком пропитавшейся кровью тряпки, но только вновь перепачкалась и торопливо вернула кисть обратно.

— Отойди, — строго велел Грегори, наконец перестав, как осел, пялиться на синеглазую темную, и, поджав губы, внимательно всмотрелся в распростертую на земле Инессу.

— Ты… — не поняла Сардинес, а затем растерянно моргнула, после чего ее глаза пораженно округлились. — Как ты?..

Она увидела его ауру, Грег даже не сомневался. Нельзя увидеть собственный свет, но он чувствовал. Сила переполняла его, клокотала в заполненном до краев резерве, готовая сорваться с пальцев в любой момент. Казалось, еще миг, и если он не сольет излишки бурлящей в нем энергии, то его разорвет на части — лучшее чувство на свете.

К счастью, повторять не пришлось: стоило ему опуститься на корточки возле раненой, Сардинес тут же убрала от нее руки и отодвинулась. Правда, по-прежнему смотрела на него во все глаза.

Грегори постарался сосредоточиться. Опустил веки и распростер руки над умирающей — счет шел уже на секунды, он даже не сомневался.

Ему больше не нужны были глаза. Не было необходимости убирать пропитанную кровью тряпицу — он видел и так, внутренним взором, даром светлого целителя. Глубокая рана, вероятно, укус, в районе трапециевидной мышцы, рваные края, сломанная ключица — все это теперь было перед ним как на ладони.

Грег выдохнул, открывая глаза, взял Инессу за безвольную кисть, а свою вторую ладонь положил ей на лоб.

Магиясорвалась, как бешеный пес с цепи, хлынула в тело раненой стремительным потоком. Тело Инессы выгнуло дугой, а с обескровленных губ сорвался полувздох-полустон. Кости срастались, волокна мышц соединялись и возвращались на свои места, заживала кожа.

Слишком быстрое исцеление — опасная штука, которая может как спасти пациента, так и добить, если маг недостаточно квалифицирован и сдуру торопится. Грегори не торопился, он точно знал, что делает, и рассчитывал силу. Просто… этой силы было слишком много — хоть черпай ковшом.

Свобода, бесконечное ощущение правильности происходящего — он снова стал собой. Что бы ни сделал с ним удар черной магией, он снова стал собой. И от этого хотелось плакать и смеяться одновременно.

Несколько минут, и рана на шее Инессы полностью затянулась, оставив на коже лишь розоватое пятно, которое должно было исчезнуть уже к вечеру следующего дня. На лицо девушки вернулся румянец. Она глубоко вздохнула и распахнула свои огромные, как блюдца, глаза, уставилась на склонившегося над ней Грега.

— Грегори, — прошептала, расплываясь в счастливой и немного идиотской улыбке, — ты пришел. — И потянулась к нему рукой, надо понимать, чтобы коснуться щеки.

Он отдернул голову и торопливо поднялся.

Инесса обиженно заморгала и неловко села, окинула темное кладбище, освещаемое лишь до сих пор висящим над их головами «светлячком», еще мутным после пробуждения взглядом. Затем нашла им Сардинес и охнула, пухлые губки сложились то ли в испуганное, то ли в удивленное «о».