Книга Смывая волной, страница 150 – Р. С. Болдт

— Знаешь, я хотел кое о чем тебя спросить.

Я напрягаюсь, настороженно глядя на него, но продолжаю молчать.

— Он сказал мне, что ты задала ему вопрос, и это вызвало мое любопытство.

Святой замолкает, внимательно изучая меня.

— Ты спросила его о конкретной дате убийства его семьи. Почему?

— Потому что я хотела получить подтверждение тому, что и так знала.

Он склоняет голову набок, его ответ звучит медленно.

— И ты его получила?

Я киваю.

— Получила.

— Десятого марта, два года назад.

Я встречаю его слова молчанием.

— Мой отец был убит за несколько месяцев до этого. В декабре.

Святой откидывается на спинку стула с задумчивым выражением лица.

— И ты не сказала ему об этом?

Стаскиваю резинку для волос, наматываю ее на запястье и собираю волосы в новый хвост. Я не притворяюсь, что он не замечает этого и не видит, что происходит на самом деле.

Я пытаюсь выиграть время.

— Нет. Это все равно не имеет значения.

Его брови опускаются.

— Почему ты так думаешь?

Я теряю остатки терпения, которые у меня были, когда говорю о человеке, который нанес мне такие смертельные удары по сердцу.

— Это, черт возьми, не имеет значения, потому что он солгалмне!

Я недоверчиво качаю головой.

— Как ты этого не понимаешь? Это был его план с самого начала! — Мой голос срывается, я чувствую себя побежденной, а глаза наполняются непрошеными слезами. — Он трахал меня с намерением убить.

Святой никак не реагирует на мою вспышку, только сочувствие проступает на его лице. Он, как обычно, спокоен и говорит:

— Я понимаю, но также думаю, что ты ошибаешься. Это очень важно.

Он позволяет своим словам дойти до меня, прежде чем его голос становится мягче.

— Для него это важно.

Поднявшись со своего места, Святой берет свою тарелку и чашку с кофе и поднимает бровь.

— Особенно, если бы он услышал это непосредственно от тебя.

АЛЕКСАНДРА

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

— В последние несколько недель ты все больше нагружаешь себя. Думаешь, это означает, что ты готова к следующему шагу?

Святой смотрит на меня поверх своего послетренировочного смузи. Он только что закончил раннюю утреннюю тренировку, и пот все еще выступает на его обнаженной груди.

На него тяжело смотреть. Не потому, что Святой меня привлекает, хотя он и вправду красавчик. А потому, что это возвращает меня в те времена, когда я жила с Лиамом, и он возвращался со своих утренних пробежек по пляжу.

— Зависит от того, каким будет следующий шаг.

Он шевелит бровями.

— Конечно, это нанести ущерб Медведеву и его команде.

Опустив взгляд, я смотрю на свой тост и провожу пальцем по краю тарелки. Место, куда стрелял Медведев, уже почти зажило, но это не компенсирует зияющую рану в сердце. Я не получила настоящую пулю в грудь, но Лиам мог бы с таким же успехом сделать это, учитывая, насколько это больно.

Боль в моем сердце не собирается утихать, и я задаюсь вопросом, пройдет ли она когда-нибудь. Неужели мне суждено терпеть эту душевную боль до конца своих дней.

Не поднимая глаз, я делаю глубокий вдох, и смятение окрашивает мои слова.

— Зачем ему отдавать его мне?

Святой закидывает ногу на ножку стула напротив меня и опускается на сиденье. Потом ставит свой смузи на стол.

— Он дает тебе возможность покончить с этим, Алекс.

Затем, устремив на меня многозначительный взгляд, добавляет:

— После того, как много лет назад поклялся отомстить за убийства своей семьи.