Книга Прятки с охотником, страница 10 – Теона Рэй

О том, кто я есть, я узнала, только когда мама погибла. В ту же ночь отец получил ранение и перед смертью дал наказ: страшиться судного дня, бежать без оглядки, затеряться на краю света.

Мне было пятнадцать. Совсем еще юный возраст для той, кому пришлось выживать в одиночку в мире, ставшим вдруг опасным.

Эгра смотрела на меня неотрывно, будто оценивающе.

— Что делать умеешь?

— А? — Я вскинулась, выныривая в реальность.

— Чем поселению помочь можешь? Тут не оставляют бесполезных. Разве что замуж возьмет кто, если приглянешься.

Я вспыхнула то ли от возмущения, то ли от радости из-за появившегося в голосе Эгры сочувствия.

— Не хочу замуж. Работать буду! Чем поселок живет? Охотой?

— Охотой, рыбалкой. Пасека имеется. Дважды за лето внук ездит в город, сбывает мед и привозит назад ткани, крупы да вещи. Нам хватает.

— Я тоже охотиться могу! — выпалила я возбужденно, а в ответ получила испепеляющий взгляд старухи.

— Ничего о себе не знаешь, да?

Пришлось признаться.

— В день первой судной ночи мои родители погибли. Отец сказал, что во мне кровь ведьм, и велел бежать. Я десять лет скиталась — кто бы меня научил?

— А мать что же, ничего не объясняла?

— Она отчего-то не любила леса. В городе жила и сущность своюдавила. Когда я родилась — папа рассказывал — мама поклялась себе, что никогда не признается мне, кто мы. Я не знаю причин. В те годы ведьмы и все остальные… особи не были гонимы. Отчего она стеснялась своей крови, мне не понять. И не у кого уже спросить.

Эгра пошамкала губами, кряхтя встала и замерла у окна.

— Утро наступит, к моему внуку пойдем. Вдвоем нам проще будет тебя пристроить.

Холодный утренний туман опустился с поросших елями холмов на поселение, укрыл его плотным сизым одеялом, заполз и в дома.

Я оставила створку приоткрытой, раз спать не собиралась, и любовалась домами, какие могла разглядеть из окна в сером рассвете. Туманные щупальца потекли по подоконнику, заклубились на полу. Необычно, странно и немного пугающе: никогда подобного не встречала.

Я хотела приготовить завтрак, да не решилась лазить по шкафам в чужом доме. Потом вспомнила о нетронутой каше, что готовила Эгра вчера, но и ее брать не стала — воровать еду у того, кто меня приютил, еще не приходилось. Я прислушивалась к тишине в кухне, ожидая, когда Эгра проснется и выйдет из своей спальни.

А она завтракать, кажется, и не планировала. Только я собралась осмотреться в доме, ничего не трогая, как услышала:

— Пойдем, пока спят все.

Я быстро переоделась в платье, все еще мокрое, вздрогнула от прикосновения холодной сырой ткани и накинула сверху кафтан Горана. Выгляжу, конечно, как оборванка, но за неимением другой одежды сойдет и так.

Вопреки моим ожиданиям, Эгра повела меня не по главной улице, а свернула за угол своего дома, и там в заборе обнаружилась калитка. Сразу за ней — небольшой проход и еще один забор с калиткой. Я догадалась, что поселение немаленькое, но разделено на несколько частей, каждая из которых ограждена.

Роса холодила босые ноги, так что я шла чуть ли не вприпрыжку.

Эгра заперла калитку, зашагала вдоль забора к следующей. Так мы миновали четыре участка внутри одного большого. К чему их было разделять? Из-за трудности ограждения в непролазной тайге? Да не такая уж она непролазная.

— Много людей тут живет? — спросила я, глядя по сторонам. — К чему заборы?