Книга Измена. Ты нас предал, Дракон!, страница 86 – София Руд

— Что это? — шепчу я, когда Серафим протягивает мне эту самую склянку с желтоватой жидкостью.

— Ваш супруг попросил приготовить это и отдать вам на случай, если вы заходите избавиться от того, что причиняет вам боль. От ваших воспоминаний, — говорит Серафим, а мне на секунду кажется, что я ослушалась. — Вы будете помнить все, кроме его лица и боли, которую он причинил. Он станет лишь образом из давно прочитанной, ничего не значащей книги. Но решать, пить ли это — вам.

Все еще будто во все перевариваю сказанное. Рид, в самом деле, отпускает меня не только из своей жизни, но и из мыслей?

— А что касается состояния вашего супруга, то в данный момент он жив, — добавляет Серафим, и я буквально впиваюсь взглядом в его светлые глаза, чтобы убедиться, что он говорит правду.

Да, это правда. Боги…. С сердца будто спадают тугие ледяные цепи.

Он жив…. Жив….

Этого более, чем достаточно.

— Давайте поторопимся, — предлагает Серафим, и указывает ладонью на шторки и ждет, чтобы я вошла.

Ни Шамаша, ни Кирк входить не собираются. Кидаю взгляд на медведя, словно желая убедиться, что поступаю правильно, но его лицо почти ничего не выражает. Он сейчас похож на верного соратника, готового принять любое мое решение.

Коротко киваю и вхожу в маленькое темное помещение. Из источников света здесь лишь подсвечник с тремя свечами и больше ничего. Однако здесь пахнет сыростью и солью, будто в один момент я оказалась где-то у моря.

Серафим входит следом за мной и велит присесть на одну из подушек у тех самых свечей. Сам усаживается напротив.

— Сними иллюзию и дай мне свои руки, — велит он, и я, переборов еще одну волну смятения, исполняю приказ.

Он касается сухими пальцами моих запястий, а взгляд застывает на метке.

— Она останется, но ты не увидишь ее и не почувствуешь больше, — предупреждает он, а затем тут же щурится. — Знаю, о чем ты думаешь. Метку Тьмы я тоже могу скрыть, но лишь когда твоему сыну исполнится четырнадцать. Ранее делать это опасно, а может, и не понадобиться вовсе.

— Что? — поднимаю на Серафимарастерянные и полные надежды глаза.

Что значит, не понадобиться? Разве Дэриэл сможет спокойно жить, будучи Темным? Да, Шамаша тоже говорила, что его ждет хорошее будущее, но наши реалии…

— Тот, кого ты в этом винишь, все исправит. Но вам нужно скрыться, пока все не изменится, — заверяет Серафим, а затем из его пальцев исходит такой импульс, что я вздрагиваю.

Чужая магия растекается по венам с легким покалыванием. Внутри все холодеет, затем горячеет. Перед глазами начинает плыть, а в памяти проскальзывают воспоминания, вызывающие слезы.

Душа опускается все ниже и ниже, и тут же все заканчивается. Резко, будто и не начиналось.

Мужчина оставляет мои руки.

— Отныне никто не сможет тебя найти, даже если использует вашу с Ридом истинную связь, — заверяет Серафим, а я гляжу на запястье. Вязи больше нет?

Нет рисунка, а чувство, будто часть души стерли...

— На этом все. — говорит он, поднявшись на ноги и делая короткий поклон.

— Берегите себя, Мэри, — вновь улыбается с грустью, а перед тем, как выйти из шалаша, оставляет еще одну фразу.

— И помните, что яды убивают лишь в руках тех, кто хочет причинить вам зло. «А в руках целителей они становятся самым уникальным лекарством», —говорит он, а затем скрывается за шторками.