Книга Огонь в его душе, страница 40 – Руби Диксон

Моя пара застывает, держа ткань в руках. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Нерешительно она постукивает себя по груди.

— Гвен.

Гвен. Да.

Я помню свою Гвен.

Гнев и старый, горький страх исчезают. Я встаю на ноги и подхожу к ней, быстро утыкаюсь носом, чтобы дать ей понять, что я с ней. Она гладит меня по носу, а затем снова указывает на коробку. Когда я жду, что она продолжит, она подходит к ней , приоткрывает часть большой коробки , а затем заходит внутрь, исчезая из моего поля зрения.

Это… дом. Неудивительно, что здесь воняет людьми. Я глубоко вдыхаю, но не улавливаю никакого свежего запаха, кроме ее, поэтому расслабляюсь и жду, когда она выйдет.

Она не выходит.

Проходят долгие мгновения, и я жду. И жду.

И жду.

Я слышу, как она двигается внутри, шуршит ткань. Я слышу ее нежный вздох, а затем все стихает.

Она не выходит? Она устраивает здесь свое гнездышко?

Она предпочла бы спать там, а не в безопасности моих когтей?

Я рычу от разочарования и немедленно меняю форму. Мне это не нравится. Я хочу обнимать ее, пока она спит. Как еще я могу защитить ее? Я хватаюсь за дверцу странной коробки, пытаясь открыть ее, как это сделала она. Там есть ручка и что -то вроде кнопки, но когда я дергаю, ничего не реагирует. Рыча, я трясу саму дверь, пока ручка не отрывается у меня в руке. С шипением гнева я выбрасываю ее в сорняки. Глупые, бесполезные человеческие изобретения…

Дверь открывается, и Гвен — ее зовут Гвен, я помню это — смотрит на меня изнутри. Она не напугана, и веселье возвращается на ее прекрасное лицо.Она протягивает ко мне руку, приглашая войти.

У меня нет выбора, кроме как подчиниться. Я теряюсь перед притягательностью ее темных глаз и обаятельной улыбки.

Такая прекрасная пара, и вся моя.

ГВЕН

Кажется, драконы и сетчатые двери не сочетаются.

Я сдерживаю смех и спасаю дверь, прежде чем он сможет полностью разрушить ее, пропуская его внутрь.

— Не ломай ее, пожалуйста , — говорю я ему. — Это единственное, что спасает меня от комаров.

— Гвен , — говорит он хриплым от эмоций голосом, и его глаза отливают глубоким, насыщенным золотом.

— Эй, ты вспомнил, — говорю я ему, довольная. Я беру его за руку, уводя от самой двери. Я не совсем уверена, что с ним делать теперь, когда он последовал за мной внутрь, но я также не совсем удивлена. Когда он стоит там, выжидающе глядя на меня, я похлопываю его по руке, а затем возвращаюсь к кровати. Со свежими простынями, на самом деле, это довольно мило с точки зрения кроватей. Матрас прочный, но не жесткий, и, что самое приятное, меня не кусают насекомые, пока я пытаюсь заснуть. Я забираюсь обратно под простыни и подкладываю руку под голову, чтобы она служила подушкой, затем закрываю глаза. Надеюсь, Ваан поймет идею и найдет себе место, где можно осесть.

Он отлично находит место. Не проходит и секунды после того, как я закрываю глаза, как тяжелая нога опускается на матрас и переступает через меня. Я приоткрываю один глаз как раз вовремя, чтобы увидеть, как темная нога скользит надо мной — и увидеть кое-что интересненькое с высоты птичьего полета. Много интересненького.

Господи помилуй, у этого парня большой член. Если бы на небесах раздавали дюймы, он явно был в первых рядах. И он также не стесняется скрывать эти дюймы. На самом деле, я не совсем уверена, что этот мужчина знает, что такое «стыд », точно так же, как я уверена, что он также не знает, что такое одежда. Я морщусь, когда он устраивается по другую сторону от меня, поверх простыней. В трейлере жарко, ночь душная, и от его горячего тела прохладнее не станет.