Книга Огонь в его душе, страница 71 – Руби Диксон

Она удивленно смотрит на меня, а затем ее красивые губки приподнимаются.

— Ваан, тхку , — говорит она мне словами, которые использует, когда счастлива. Ее глаза не потеют, но прошло много времени с тех пор, как ее гладили по волосам, поэтому я протягиваю руку и делаю это до тех пор, пока не убеждаюсь, что с ней все хорошо. Я смотрю на другую женщину, и у нее потеют глаза. Конечно, так и есть. У нее нет пары, которая могла бы погладить ее по волосам. Я разжимаю когти, а затем сжимаю кулак, сдерживая дрожь. Ей придется подождать. Я не хочу прикасаться ни к одной женщине, кроме своей.

Гвен замечает, что я смотрю на другую. Она касается моей руки, говорит что -то слишком быстро и заплетающимся языком, чтобы я мог понять, а затем скользит рукой по моему плечу, проходя мимо меня. Другая женщина наблюдает за мной, и даже моему затуманенному разуму очевидно, о чем они думают.

Гвен ведет себя как собственница. Она заявляет, что я принадлежу ей на глазах у другой женщины. Не имеет значения, что мы еще не спарились полностью, или что от нее не пахнет моим огнем. Она показывает другой, что я принадлежу ей, а она принадлежит мне.

Моя грудь раздувается от такой гордости, такой безграничной радости, что мне хочется перевернуть мою Гвен на живот и заявить на нее права прямо сейчас. Пусть другие смотрят, потому что это еще больше запечатлеется в ее сознании, что я востребован. Я подхожу, чтобы обнять Гвен… только для того, чтобы заметить, что она рассеянно крутит обмотанным запястьем, как будто это причиняет ей боль.

Значит, пока нет.

Я могу быть терпеливым. Пока она заявляет на меня права в присутствии другой женщины, я могу быть очень терпеливым. Бурча от удовольствия, я бросаю на свою пару многообещающий взгляд, от которого ее щеки темнеют.Однако вместо того, чтобы еще раз прикоснуться ко мне, она подходит к другой женщине и подталкивает ее вперед. Хорошо. Наконец -то мы куда -то двигаемся, а не стоим в развалинах. Полагаю, я могу подождать еще немного, чтобы подразнить свою пару.

Гвен и вонючка идут по одной из длинных человеческих тропинок, заросших сорняками и странно пахнущими кучами мусора, которые возвышаются на четырех темных кругах. Я перехожу в боевую форму и двигаюсь, чтобы подхватить свою пару когтями, чтобы мы могли быстро передвигаться, но другая самка кричит от ужаса, ее глаза потеют, а моя пара издает недовольный звук «нет », пока я не возвращаюсь.

Хорошо, тогда мы пойдем пешком. Я сдерживаю свое раздражение, потому что, когда я возвращаюсь к своей двуногой форме, Гвен касается моей руки и издает успокаивающие звуки.

Очевидно, что я мужчина, которого легко увлечь хорошенькой парой. Впрочем, я не возражаю против этого. Нисколько.

Итак, мы идем. Две самки придерживаются человеческих тропинок, лавируя между металлическими ящиками. Я держусь в стороне, делая все возможное, чтобы другие хищники — люди или кто-то еще — их не беспокоили, и высматриваю дичь. Они ходят так шумно и так много болтают, что распугивают любую дичь, и к тому времени, как садится солнце, мне нечем кормить моих людей. Я, конечно, учуял неладное на горизонте, но я не оставлю мою Гвен. Если она хочет, чтобы я поймал для нее еду, мне нужно будет изменить форму. Она это знает, и я жду, когда она спросит.