Книга Огонь в его ярости, страница 102 – Руби Диксон

Ух ты, это… странно.

— Ты ухаживал за многими женщинами? — Я не могу удержаться от вопроса, чувствуя укол ревности при мысли о том, что он прикасается к сильной, красивой женщине-дракони с золотыми волосами и такой же золотистой кожей.

«За несколькими. Но я никогда не отдавал свое семя никому, кроме тебя».

Я стараюсь не обращать внимания на то, насколько я сейчас зеленею от ревности, и напомнить себе, что это комплимент. Он никогда не хотел никого, кроме меня, с тех пор, как увидел меня, а те другие безликие женщины не представляют угрозы. Я провожу рукой вверх и вниз по его груди, чувствуя обжигающее тепло его кожи.

— Но это твой народ, — говорю я ему, более чем когда-либо преисполненная решимости добиться своего. — Среди моего народа считается сексуальным взять мужчину в рот и доставлять ему удовольствие, пока он не кончит.

Он яростно рычит, и его рука запутывается в моих волосах, прижимая меня к себе. Его нос прижимается к моему, и у меня создается впечатление только что сдерживаемого насилия. Направленное не на меня, а на мужчин, которых он воображает.

«И ты доставляла мужчинам подобное удовольствие?»

— Никогда, — шепчу я. Я его не боюсь. Я знаю, что он никогда не причинит мне вреда. Я действительно нахожу его сильное чувство собственничества возбуждающим. Никто никогда не хотел меня так сильно, чтобы они чуть с ума не сошли от одного намека на то, что мои губы касаются другогомужчины. — Я хочу, чтобы ты был моим первым. Моим единственным.

Он стонет. «Я дам тебе все, что угодно, моя Эми… но только не это. Это кажется неправильным».

— В этом нет ничего плохого, — шепчу я ему, а затем слегка провожу языком по его губам, поддразнивая. — Ты что, никогда не прикасался к себе, пока не кончал? Я знаю, что это так. Помнишь, что ты сделал с моим платьем, когда мы встретились?

В моем сознании вспыхивает образ того, как он сминает ткань и трахает ее так, как хотел трахнуть меня. Он тоже это помнит. Я чувствую жар, пронизывающий его мысли, и это приводит меня в возбуждение. «Это совсем другое дело».

— Это другое дело, — соглашаюсь я. — Потому что вместо твоей руки — или моего платья — я бы использовала свой рот, чтобы доставить тебе удовольствие. — И я посылаю ему визуальный образ, который заставляет его застонать.

Но он все равно отвергает меня. «Я отказываюсь».

Мои оскорбленные чувства исчезли, но теперь я просто думаю, что с ним не очень весело.

— Ты мог бы подразнить себя ради меня.

«Я этого не сделаю. Это одно и то же.— Он бросает на меня суровый взгляд. — Все мое семя теперь твое. Я буду ждать, чтобы излиться в тебя».

Конечно, дело не в том, что я этого не хочу. Мне нравится, когда он внутри меня. Но я не хочу принимать «нет» в качестве ответа, когда дело доходит до этого. Чем больше он отказывается и выглядит взволнованным, тем смелее я становлюсь. В кои-то веки я одержала верх в постели, и это пьянящее чувство.

Я чувствую себя очень смелой, когда просовываю руку себе между ног, полная решимости соблазнить его.

— Давай, — шепчу я с соблазнительной ноткой в голосе. — Хочешь, я покажу тебе, насколько сексуальным может быть прикосновение к себе для твоего партнера?

И хотя мое сердце бешено колотится, и я наполовину паникую при мысли о том, что веду себя так напористо, я также до смешного взволнована, и мне нравится, что я заставляю его волноваться. Я прикасаюсь к своей киске и провожу рукой по своим складочкам.