Книга Огонь в его ярости, страница 23 – Руби Диксон

Я снова зажмуриваюсь. Мне так жаль, Клаудия. Я просила слишком многого, и посмотри, к чему это привело. Мне просто было так чертовски одиноко…

Даже с закрытыми глазами я чувствую, как меняется воздух вокруг меня. Я чувствую горячее дыхание на своей коже, и я резко открываю глаза только для того, чтобы увидеть, как дракон опустил голову и бродит надо мной, его морда в нескольких дюймах от того, чтобы коснуться моей кожи. Я приглушаю крик, потому что с этого выгодного места я могу видеть длинные белые клыки, выступающие из-под его губ. Его чешуя вдоль челюсти и горла испачкана кровью. О Боже.

Мне нужно остановить это. Мне нужно быть сильной. Драконы — существа, которые питаются добычей, а люди слишком часто становились добычей. Я вздергиваю подбородок, стараясь изо всех сил выглядеть вызывающе. Однако, несмотря на все мои усилия быть храброй, мое тело начинает дрожать, как будто у меня в животе происходит землетрясение. Я не могу перестать дрожать от абсолютного страха, когда голова дракона склоняется надо мной, принюхиваясь.

Это совсем не похоже на то, как познакомились Кэйл и Клаудия. Разве он не должен быть дружелюбным? Любящим? Заботливым? Я ничего этого не вижу в окровавленной морде передо мной, только смерть.

Морда на мгновение касается меня, и я отшатываюсь назад. Я пытаюсь хорошенько разглядеть его глаза — Клаудия сказала мне, что черные глаза означают много эмоций, а это плохо, когда речь заходит о драконах. Их разум может быть нестабильным и склоняться к насилию. Золото, подобное их чешуе, означает, что он спокоен.

— Эй? — шепчу я, чтобы привлечь его внимание. Мне не совсем удается казаться такой храброй, какой я хочу быть.

Его голова опускается, и один большой глаз фокусируется на мне.

Здорово. Его глаз состоит из равных частей черного и золотого, закрученных вместе. Я не знаю, что это должно означать. Я бы хотела, чтобы Клаудия была здесьи переводила. Конечно, если бы это было так, я бы не попала в такую переделку. Истерический смешок вырывается у меня из горла, и я прижимаю руку ко рту, пытаясь проглотить его обратно.

Он изучает меня еще мгновение, а затем его нос скользит по моему животу. Дыхание дракона обдает мое платье, а затем он опускается ниже, касаясь ноздрями моих бедер, а затем перемещается к ложбинке между ними.

Я замираю. Он не может…

Дракон прижимает свою морду прямо к моей киске и глубоко вдыхает, как будто запоминает мой запах через платье.

Он это делает! Возмущенный, бессловесный звук вырывается из моего горла, и я ничего не могу с собой поделать — с силой отталкиваю его нос.

— Не смей!

Раздается низкое, угрожающее рычание, и это все предупреждение, которое я получаю, прежде чем дракон хватает мое платье в охапку, снова обнюхивает его, а затем срывает с моего тела, как будто разворачивает подарок.

Из моего горла вырывается еще один сердитый звук. Мой страх переходит в нечто другое — в возмущение. Кем он себя возомнил? Платья очень ценятся, и Клаудия подарила мне его на день рождения.

— Если ты собираешься съесть меня, просто сделай это, — шиплю я на него в ярости, отбиваясь от когтей, которые снова опускаются ко мне. — Не играй со мной таким образом. Просто убей меня, и покончим с этим!

В его глазах что-то вспыхивает — узнавание? Когтистая рука снова тянется к моему почти обнаженному телу, и я замечаю, что к одному когтю привязан кусочек сероватого материала, как будто завязали ленточку на пальце, чтобы не забыть. Это самая абсурдная вещь, и она выглядит совершенно неуместно на свирепом драконе. Когда он протягивает вперед свои когти, я не могу не смотреть на этот крошечный клочок ткани, когда он приближается ко мне.