Книга Огонь в его поцелуе, страница 70 – Руби Диксон

Внизу человеческая женщина бежит в поисках укрытия, ее длинные юбки путаются в ногах. У нее темные волосы, и она худенькая, и на какой-то ошеломляющий момент я думаю, что она моя Саша.

Но моя Саша в безопасности, вернулась в свое гнездышко. Это не может быть она. Даже когда я посылаю щупальца к своей ментальной привязи, они кажутся далекими. Саша находится на приличном расстоянии. Ее нет здесь, в улье.

Тем не менее, вид самки заставляет меня резко развернуться, и я бью крыльями, чтобы набрать высоту в воздухе.

Мне нужно подумать.

Я еще раз облетаю человеческий улей, а затем улетаю.

«Останься»,— шепчут вороны.

Однако вид человеческой женщины напомнил мне, что я снова дракон. У меня есть сердце, и оно с Сашей. Я не могу быть тем безмозглым зверем, за которого они меня принимают. Я не могу убивать невинных женщин и их детенышей. Я не могу убивать и уничтожатьвсех просто потому, что я зол на одного.

Этот Тейт умрет. Он будет умирать медленно и мучительно, но это будет не здесь, в человеческом улье. Он не возьмет с собой других.

Я должен охотиться на него. Должен найти, где он прячется. Должен подождать, пока он вылезет из своей норы. Как только я его замечу, я схвачу его в свои когти и принесу моей Саше, чтобы она могла посмотреть, как я разорву его на части.

Медленно.

Это потребует скрытности. Люди будут настороже, если увидят поблизости дракона. Я отлетаю на приличное расстояние, за одно из высоких, крошащихся металлических гнезд, и превращаюсь в свою двуногую форму. Вороны замолкают, как только я это делаю, и я решительно направляюсь к человеческому улью — месту, которое Саша называет Форт- Даллас. Я не обращаю внимания на проливной дождь и грязь, которая прилипает к моей коже. Все это не имеет значения. Я не обращаю внимания ни на вонь их улья, ни на шум, который, кажется, бесконечно исходит из диких умов моего народа поблизости. Я добираюсь до металлического барьера и взбираюсь на него, затем ложусь плашмя на один из ржавых корпусов, чтобы наблюдать за людьми внизу.

Я вглядываюсь в человеческие лица, выискивая одно конкретное. Я не успокоюсь, пока не найду его.

Его дни сочтены. Мои когти впиваются в металл при этой приятной мысли.

САША

Даха нет несколько часов подряд, и я одна в магазине. Я не знаю, что и думать. Я несчастна при мысли о том, что стала причиной того, что его разум снова сорвался. И я все еще расстроена, что мы мысленно связаны, а он мне не сказал. Больше всего мне страшно и одиноко.

Я ненавижу это. Я ненавижу, что даже сейчас Тейт разрушает мою жизнь.

Моя записка Эмме осталась нетронутой, и я пишу ей еще одну просто потому, что либо это, либо еще семнадцать страниц судоку или кроссвордов. Мне нужно отвлечься от разговора с Дахом с другим человеком, даже если это только на бумаге. Поэтому я рассказываю ей все о Дахе и о том, что я знаю. Что он мой парень — в некотором смысле — и раньше он был сумасшедшим, но сейчас ему лучше.

Вот только я больше не знаю, правда ли это, поэтому в конце концов я скомкала письмо и выбросила его. Может быть, то, что мы были вместе, довело Даха до безумия, и я больше никогда его не увижу.

Я так боюсь снова быть брошенной. Когда-тодавно, если бы вы сказали мне, что безопасность — это самая важная вещь в мире, я бы рассмеялась. Но это то, чего я жажду больше всего на свете. Я хочу знать, что я в безопасности и защищена. Я хочу знать, что меня любят. Я хочу, чтобы кто-нибудь обнял меня и сказал, что все будет хорошо, и что действительно все будет хорошо. Что это не будет просто ложью.