Книга Наставница для наследника престола, страница 120 – Елена Романова

Отчего-то мое сердце начинает увеличиваться в размерах, заполоняя собой всю грудную клетку — горячее предвкушение чего-то неизбежного прокатывается по телу.

— Милорд, я хочу, чтобы вы знали, — прикрываю веки, и мои ресницы слегка дрожат, — тот мой отказ…

— Неялин, — обрывает герцог.

Он отступает, буквально забирая у меня кислород.

Слышу, как чиркает спичка. Тянет табаком. Тихие шаги по каменной кладке, его усталый вдох… Что-то внутри меня отзывается…

— Я буду честен, — говорит он. — Это исключит все недопонимания между нами. Я — регент, Неялин. Моя жизнь отдана Равендорму. Кайлу нужны соратники. Дом Тэнебран должен иметь наследников. Я изучил ваши документы о разводе — вы не способны иметь детей. Вы — не девственница. Вы принадлежали мужчине, который славился своими похождениями по всем шлюхам Гнемара. Брак между нами исключен.

Не знаю почему — но это больнее, чем тот удар, который лорд Лейн нанес мне в грудь.

Я не могу сдержать предательски громкого вдоха.

На секунду земля уходит из-под ног.

— Нея? — Аарон мягко обхватывает мое запястье, но я вырываю руку и прижимаю ее к груди.

Молчу, шумно втягивая вечерний воздух.

Если бы он просто сказал «брак невозможен», я бы приняла. Но он вылил все это на меня… «Не девственница». Использованная. Человек второго сорта. Не под стать ему. Не ровня.

Недостаточно хороша для брака, но в самый раз для постели.

Снимаю с плеч его камзол, и меня тотчас пронзает холодный ветер.

— Спасибо за честность, — стараюсь держать лицо. — Доброй ночи, милорд.

Я хочу уйти.

Чертова пощечина не так ранила мою гордость. Ничего из того, что случилось, — так не ранило. А сейчас в груди болит.

Но кто он мне, по сути? Никто. А для других — властитель этого мира, хозяин… чудовище. Он стоит у власти, а там нет места для таких, как я.

Грубая ладонь прижимаетсяк моему животу — Аарон резко притягивает меня к своей груди. Я прижимаюсь к нему спиной — плотно. Затылком чувствую его плечо. Чертов запах его кожи, тела, дыма проникает в меня, словно зараза.

Он склоняет голову — его губы касаются моего виска, теплое дыхание заставляет качнуться локоны у щеки.

— Я бы душу отдал, чтобы переспать с вами, Неялин, — я вспыхиваю и от его слов, и от жара, исходящего от его ладони, — но у меня нет души.

Он отпускает.

Я с трудом сбрасываю с себя тяжесть этого признания. Ухожу, растрачивая все свое хладнокровие. Сердце стучит набатом.

Если говорить о тяжелой работе, то служба во дворце, действительно, невероятно трудна. И это не только ранний подъем, жесткие рамки, в которых жили абсолютно все: от монарха до слуги, но и колоссальный груз ответственности за каждый поступок или слово.

Я научилась вставать в пять утра, чтобы посвятить отнятый у сна час изучению истории Равендорма. Мне нужно не только не прослыть неучем, но и уметь давать верный совет, когда того требует король.

Утром я неизменно обнаруживала под дверью очередную записку с оскорблениями, по дворцу время от времени ходили позорные листовки, а двор все еще не желал принимать меня. Я была совершенно одна до тех пор, пока Нил Дериш, которого герцог назначил управляющим моими делами (а на самом деле личным телохранителем), не привез Шерри.

Моим стряпчим стал господин Терри, пожилой человек с солидным опытом. Правда, не сказать, что он был доволен своим назначением, но он не посмел отказать, услышав, что на то было веление Великого герцога.