Книга Наставница для наследника престола, страница 161 – Елена Романова

Аарон наблюдает, как она закусывает губу, сглатывает и приподнимает ее лицо выше.

— Ты должна простить меня.

— За что?

— За это.

Он притягивает ее к себе — близко, вплотную. И так твердо, что теперь в ее глазах вспыхивает легкий страх. От неотвратимости того, что он сделает.

— Признайся хоть в убийстве, в сговоре, в чем угодно — плевать, — шепчет, накрывая ее губы своими. — Я прощу тебе все, что угодно. Все. Только не любовь к другому.

Жарко целует ееподбородок, шею.

Наслаждение волнами бьет в тело, и Аарон мягко спускает с незримой цепи свои тайные желания — заводит ладони ей за спину, смахивает тяжелые волосы и резко расплетает шнуровку платья.

А Неялин беспомощно хватается за его рубашку.

И молчит.

Не говорит ничего, пока он так же безмолвно раз за разом не дергает ленты.

И в гнетущем молчании захватывает губами ее губы, алчно целует. Самозабвенно. До ощущения эйфории.

Разворачивает ее спиной к себе, выдергивает ленту шнуровки, грубовато сдирает с Неялин платье и прижимает ее спиной к себе — в одной сорочке, не препятствующей никаким его касаниям.

Вжимается лицом в ее волосы, дышит ею. Он уже пьян — так сильно, что отключается разум.

Ладонь — на ее животе. А другой он ведет к волосам и стягивает ленту.

Глотает воздух вперемешку с ее запахом, прижимается губами к ее шее, к выступающим позвонкам.

Ладонь уже горит огнем, и Аарон смещает ее ниже, а затем задирает подол ее сорочки, прикасается к бедрам, кожа которых тотчас покрывается мурашками.

И все.

Холодный гул идет по полу — вся та безумная, адская, ледяная суть, что делала герцога таким жестоким, вырывается и волною расходится в стороны.

Аарону нужна эта женщина: ее нежный рот, горячее сердце, добрая и сильная душа. Коснуться, забрать и напитаться — до полноты.

Разворачивает, впивается в ее губы. А потом вновь целует тонкую шею, сладкую и нежную — так бы и оставил на ней свои метки, заклеймил… Проводит языком, прихватывает кожу зубами.

Разве можно отказаться от нее?

Как можно не вкусить? Не испробовать с ней все?

Задирает ее сорочку выше и касается ладонями груди. Он зашел так далеко, что не остановится. Кем бы она ни была, но она имеет графский титул — за то, что он себе позволил, предусмотрена ответственность.

— Ты будешь носить мою печать, — говорит он со злостью, с отчаянной уверенностью, без компромиссов. — Будешь.

И только сейчас замечает, как она держится за его рубашку — сжав кулаки добела. Как дрожит. Как смотрит — мягко, почти сдаваясь, но с такой болью… И позволяет ему все, не говоря ни слова. И губы у нее красные от поцелуев.

И Аарон прижимает ее к себе, обхватывает ее затылок, сминая ладонью волосы, и едва стоит на ногах. Его ведет — от безумного желания. И хочется снова шарахнутьрукой в стену, чтобы хоть на секунду заглушить боль в сердце.

Он почти дошел до просьб — как он слаб, черт побери. Не может обуздать свои чувства. И не только — его тело не хочет ему повиноваться. А мужские реакции сводят с ума, толкают к тому, чтобы он наплевал на всякое благоразумие.

И скольких бы женщин он не укладывал в свою постель — он желает Неялин. Персонально ее, и ни одна больше не нужна.

— Хорошо.

Это слово запускает цепочку реакций. Оно звучит, точно грохот грома в ушах Аарона.

Он не уверен, что, вообще, услышал его. Нетерпеливо смотрит в глаза Неялин.