Книга Наставница для наследника престола, страница 201 – Елена Романова

Что от там увидел?

Тревога сжимает мое сердце.

Я резко оборачиваюсь.

На секунду все звуки стихают, а время останавливается.

В моей жизни, кажется, не было более эмоционального момента. Все кружится перед глазами, и я отшатываюсь. Нил подхватывает меня, ставит на ноги и вновь отдергивает руки.

Аарон герцог Элгарион… чертов регент Равендорма…

Такой… другой…

— Нея очнулась! — сообщает ему Кайл, словно тот не видит этого факта.

И тотчас Варлос подталкивает короля к выходу.

— Ваше величество, нам пора…

Кайл брюзжит что-то недовольно, но понуро идет к выходу, увлекая за собой всех остальных.

И, наконец, двери за ними закрываются, и мы с Аароном остаемся наедине.

Сердце стучит в горле, ушах — везде. Я глохну. Пьянею. Голову кружит эйфория.

— Как себя чувствуешь, Нея? — спрашивает герцог.

Его голос ударяет в меня, словно шквалистый ветер. Я ловлю его губами, проникаясь им, словно божественной амброзией.

Этот человек придает мне сил одним своим присутствием. Своей жизнью.

Этого достаточно. Даже если нам не быть вместе, мне довольно и того, что он жив.

— Словно восстала из мертвых.

Аарон пристально смотрит мне в глаза. Осознаю, что в нем изменилось — его глаза стали жгуче карими.

— Очень знакомо, — отвечает он без тени улыбки.

— Что с твоимиглазами?

Кажется, он удивлен, услышав именно этот вопрос.

— Тебе не нравится? — спрашивает. — Вернуть обратно я не могу.

— Изменился только цвет?

Мы стоим так далеко друг от друга и говорим о том, что совершенно не важно.

— Нет. Теперь я могу контролировать свой дар.

— Хорошо.

Я кусаю губы. Молчание тяготит. Я столько всего хочу сказать этому человеку. И не могу, словно любые мои слова будут не к месту. Словно нам теперь надлежит говорить совершенно иначе.

— Даже не обнимешь меня, Нея? — наконец спрашивает он, но в его голосе нет ни намека на обиду, нетерпение или ревность. — Ты так горячо благодарила Дериша. Может, истратила на него всю благодарность?

Меня не злит его хлесткая язвительность. Она — лишь маска. Этому мужчине давно не нужно прятаться за ней.

Я подхожу к нему, замираю и смотрю в его лицо снизу вверх.

— Еще осталось немного, — отвечаю и привстаю на цыпочки.

Целую его в подбородок и смотрю в его глаза — непривычно карие и жгучие, безумно требовательные и жадные.

Аарон обхватывает меня — очень властно, безоговорочно и крепко. Накрывает мои губы своими. Чувствую, как бьется сердце в его груди.

Это не просто объятия, это свидетельство моей ему принадлежности. Аарон никогда еще так не обнимал — в этом жесте сквозит нечто дикое и отчаянное.

— Никогда больше так не рискуй, — жестко произносит он и приподнимает мой подбородок.

— А ты не смей умирать.

Он молча берет меня за руку, разворачивает и касается большим пальцем внутренней стороны запястья.

— Знаешь, что было, когда я увидел тебя на полу в склепе всю в крови и с этой печатью?

— Ты рассердился?

Я едва сдерживаю улыбку, и Аарон сдвигает брови.

— О, это мягко сказано.

Он притягивает меня ближе, не выпуская руки и прижимается губами к моему лбу.

— Тебе не стоит знать, что я с ним сделал, — шепчет. — Как не стоит заблуждаться, кого ты вернула с того света.

— Я знаю кого.

— Правда?

Он позволяет слегка отстраниться, а потом горячо целует меня в губы.

— Правда, — убежденно заявляю я.

— Нет, Нея. Правда в том, что я тобой одержим. И, если бы ты не очнулась, я бы тебя возненавидел. Воскресить меня, чтобы заставить так изощренно страдать… Каждый день… Все пять гребаных дней… Это жестоко. Так жестоко, Неялин.