Книга Приговор, страница 32 – Дж. Си. МакКензи

У Рейвен не было никаких ответов, и она была слишком труслива, чтобы это выяснить.

Глава 12

Ты можешь снять обезьяну со спины, но цирк от этого не закончится.

— Энн Ламотт

Рейвен напряглась, когда дверь в мусорное ведро греха её бывшего распахнулась, чтобы показать нетерпеливую невесту с другой стороны.

— Я не знаю, почему вы настояли на том, чтобы обыскать наш дом, — сказала Сара. — Я уже везде посмотрела.

Сегодня она заплела свои каштановые волосы в косу и надела рваные джинсы и клетчатую рубашку. Она расстегнула лишнюю пуговицу, чтобы продемонстрировать своё обширное декольте.

Рейвен глубоко вздохнула и расправила плечи.

— Всегда полезно, чтобы нейтральная третья сторона взглянула.

И знаете ли, профессионал. Но последнее, в чём сейчас нуждалась Рейвен, так это в ссоре со своим клиентом.

— За исключением того, что ты не совсем нейтральна, не так ли? — Сара отступила назад и помахала Рейвен своими ухоженными когтями. Серьёзно, как кто-то мог работать с такими длинными накладными ногтями?

— Если бы у тебя были проблемы с этим, тебе не следовало нанимать меня. — Рейвен вошла в дом и глубоко вдохнула свежий воздух, пахнущий льном. — Честно говоря, я думала, что моё прошлое с Робертом было поддерживающим фактором.

Злая ухмылка расползлась по лицу Сары, обнадив отвратительно идеальные зубы.

Да, Рейвен не стала бы перечить этой женщине в ближайшее время. Роберт связался не с тем человеком. Наконец-то.

— С чего ты хочешь начать? — спросила Сара.

— Его кабинет.

Роберт был человеком привычки. Он относился к своему кабинету как к мужской пещере, и когда они были вместе, Рейвен нашла доказательства его неверности среди его исследовательских работ для университета.

Сара кивнула и закрыла дверь за Рейвен.

— Сюда.

Сара прошла по коридору и открыла первую дверь слева. Рейвен прошла мимо неё прямов стерильную комнату с маленьким окном, выходящим во двор снаружи.

Эйнштейн однажды спросил: «Если загромождённый стол — признак загромождённого ума, то признаком чего является чистый стол?» Или что-то в этом роде. Если бы Роберт был каким-то указанием на ответ на этот конкретный вопрос — самовлюблённый придурок.

Рейвен сделала паузу.

Нет. Этот ярлык был слишком добрым, но Рейвен нужно было очистить разум и отбросить свои предубеждения в сторону. У неё была работа, которую нужно было сделать.

Рейвен нужно было найти что-нибудь компрометирующее или какой-нибудь намёк на то, чем занимался Роберт в те дни, о которых идёт речь. Она повернулась к Саре.

— Где ты была четырнадцатого августа и одиннадцатого сентября?

Сара отшатнулась, как будто Рейвен дала ей физическую пощечину. Если бы только.

— Прошу прощения? Дело не во мне. Я не под судом.

— Нет. Но мы хотим установить, есть ли в отсутствиях Роберта закономерность, или исключить возможность такой закономерности. Ты можешь проверить?

Сара закатила глаза и выудила телефон из лифчика. Её длинные ногти щёлкнули по экрану, когда она постучала подушечкой указательного пальца по экрану.

— Четырнадцатого августа и какого сентября?

— Одиннадцатого.

Сара поджала губы и пролистала свой календарь.

— Меня не было в городе с двенадцатого августа по тринадцатое сентября. Когда я вернулась, Роберт повёл меня в ту дерьмовую закусочную, в которой ты работаешь.

Рейвен прикусила язык и проигнорировала птичью энергию, свернувшуюся кольцом внутри неё. Сара не ошиблась. Закусочная была отстойной. Однако сказать это в лицо Рейвен было грубо и, скорее всего, означало задеть её чувства. Рейвен отодвинула комментарий в сторону, чтобы сесть на скамейку со своими предубеждениями и сосредоточиться на важных вещах. Что, по словам Майка, Сара снова делала на работе? Корпоративный программист?