Книга Некромантия и помидоры, страница 82 – Карина Демина

В этом воздухе замерла Хиль.

И огненные ленты, из которых за спиной Хиль сплелись крылья, пусть и начавшие рассыпаться. Искры из них.

И Сашка, приоткрывшая губы.

Алекс, начавший разворачиваться, одновременно выбрасывая руку с зажатым в ней камнем. Скалящаяся Вишня.

Рагнар.

И только ведьма медленно потянула руки к себе, а с ними и живое пламя.

Нет, не только.

Тумилин.

Он вдруг сел, резко, словно вынырнув из кошмара.

Что за…

- Убей, - губы ведьмы шевельнулись. И пусть в этом вязком воздухе и звуки замирали, но Зинаида поняла.

Не только она.

Тумилин нахмурился, как бывало, когда он никак не мог выбрать галстук. С ним случалось замирать у шкафа, в непонятной растерянности, в нерешительности, которая порой длилась и длилась. И даже губа дёрнулась знакомо, выдавая раздражение. Рука его нырнула в нагрудный карман.

- Убей! – теперь крик ведьмы смял и воздух. – Я не удержу долго! Давай же… выпускай… его… давай…

Воздух стал ещё плотнее.

Но теперь Зинаида видела его. И то, что изменило его. Всю паутину, что проросла по поляне, соединяя каждую каплю рожденного ведьмой света, с нею же.

Безобидный фокус?

Огоньки для красоты и освещения?

Как бы не так!

Тумилин медленно, явно нехотя, вытащил из кармана… часы? Старинные, с виду. Правда, слегка смятые, и потускневшие, но в них, внутри, что-то жило.

Что-то…

- Ну же! – крик ведьмы оглушил, а нити задрожали и начали рваться.

Одна за другой.

Одна…

И Зинаида вдохнула. А потом и выдохнула. И потянулась, поднимая руку, которая вдруг сделалась такой тяжёлой. Но она стиснула зубы. Пальцы зацепились за ведьмины нити и те треснули, правда, стало больно, но это тоже на пользу.

Боль заставила продолжить.

Вцепиться в нити. Смять их. Дёрнуть, разрывая связи между Тумилиным и его больнойна всю голову матушкой. И он застыл. Зинаида слышала дыхание. Тяжелое. Судорожное даже. Лицо его налилось кровью. Губы сомкнулись. Голова повернулась в сторону детей.

- Н-нет… - пальцы разжались и часы упали на мох. – Я… б-больше… н-не… не буду!

- Вот и замечательно! – радостный голос Хиль взорвал тишину.

И ведьма заорала.

Дикий нечеловеческий крик её заставил паутину сжаться. Нити рванули и, казалось, сам мир затрещал. Они же, разорванные, устремились к той, что сотворила их, оплетая человеческое пока тело, превращая его в… нечто?

Зинаида слышала и хруст.

Скрип.

Скрежет, какой-то сухой, неприятный.

А ещё видела как стремительно вытягиваются пальцы ведьмы, и уже не они, но изогнутые, что клыки, конечности насекомовидной твари ложатся на плечи Хиль. А следом за пальцами тянутся, изгибаясь, и плечи. И торс поднимается, вознесённый над землёй двумя парами суставчатых изогнутых лап.

Чтоб тебя…

Потянуло перекреститься и поплевать через левое плечо.

- Тумилин… - Зинаида оглянулась. – Она… что она такое?!

Тварь, в которой от человеческого осталось не больше, чем ничего, потянула Хиль к пасти. И огненные ленты устремились в неё, словно это существо пило огонь.

Пило и не могло напиться.

- Я разрываю договор, - спокойно произнесла Хиль.

И пламя замерло.

Оно дрожало бело-голубым маревом, и Зинаида даже на расстоянии ощущала жар, исходящий от него. А ещё – странное нечеловеческое какое-то спокойствие Хиль.

Ей бы кричать.

Звать на помощь. А она вот стоит, и руку на плечо положила, прижимая конечность уродливого существа, которым стала ведьма. Будто опасается, что оно сбежит.