Онлайн книга «Частная практика»
|
— Я… уже… я у тебя. Дышать стало легче. — Хорошо. — Ты… не спеши. Мы тут… мы… мне… наверное, надо… ты предлагала… помощь. Я… решила… поняла. — Настюша, — сердце в груди застучало быстро-быстро. — Я всё сделаю. Я помогу. Обязательно. Ты только не исчезай. Хорошо? Дождись меня обязательно. То ли место повлияло так, то ли разговор с этой женщиной, с которой изначально Гремислав не собирался разговаривать, но как-то оно само получилось. Главное, что уснул он сразу и без сновидений. Разве что словно та полуузнанная песня где-то появлялось, но далеко и смутно, и тотчас исчезала, так и не пробившись в сознание. А вот очнулся он в шесть утра. Часы мерно тикали. Стояла тишина, разве что дерево чуть поскрипывало.Хороший дом, только недосмотренный. Тут бы порядок навести. Двери вон чуть разбухли. Крышу надо бы поправить. Да и с окнами неладно, вон, заложены, заклеены полосками бумаги, а всё одно холодом тянет. И выстыл дом куда сильнее, чем должен был. Гремислав осторожно сел в кровати. Осмотрелся, благо, полумрак помехой не был. Комната… одна из нескольких: дом достаточно велик. Эта, видимо, была спальней. От кровати и белья исходил едва уловимый запах старого места. Нельзя сказать, чтобы неприятный, скорее уж выдававший, что в доме этом люди не появлялись давненько. Пускай. Стол у окна. Стул. Низкая тумба, укрытая вязаной скатертью. Ваза. Полка. Книги. Взгляд выхватывал один предмет за другим, окончательно привязывая сознание к действительности. Прикрытая дверь. И тишина. Зимой рассветы поздние. И женщина наверняка спит. Вспомнив о ней, Гремислав покачал головой. Нехорошо получилось. Недостойно. Сперва это его… недоверие? Потом и то, как он отключился, заставив возиться с собой. И задержал. У неё наверняка дела имелись, а она вот… потом ещё позже, разговор этот. И нож под рукой. И странно, что не испугалась она. Как-то вот спокойно взяла и осталась наедине с малознакомым мужчиной, который за обедом к себе поближе ножи подвигает. Будто ему своего, в сапоге припрятанного, мало. В затылке вдруг будто иглой кольнуло, и так, что пальцы судорогой свело. Гремислав почти ощутил в руке выглаженную рукоять, знакомую в каждой неровности своей. Сам вытачивал из рога мёртвого Хозяина леса, Гремиславом же добытого. Сам заговаривал. Сам… Что? Он сдавил голову, силясь вспомнить, но пелена снова дразнила, то почти развеиваясь, то становясь плотнее. Нет уж. Так легко не выйдет. В какой-то момент боль стала такой оглушающей, что он потерялся. А очнулся уже во дворе. Босой. В портах и рубахе, как был. С какой-то палкой в руке, и главное, что рука эта тянулась в знакомый выпад, да и всё тело было горячим, распаренным. Значит, он здесь уже давно. И значит, снова был провал. Третий? Четвёртый? Тело, споткнувшееся было, продолжила вязать узор из заученных намертво движений, сменяя одно другим. А разум пытался найти объяснения. Кукольник. В поместье был кукольник. И старый. Это факт. Подтверждений хватает, да исами селяне, осознавши, что натворили, спешили сотрудничать со следствием. И клялись, что не своею волей за вилы схватились. Наваждение это. Происки нежити. И вообще не отдавали они себе отчёта в том, что творят. Ложь. Даже матерая тварь не сможет подмять под себя целую деревню. А ведь деревня неплохая. Гремислав помнил и дорогу, вполне себе наезженную, широкую да гладкую. Нет. Сначала. Сначала был город. Обычный такой средней руки, вполне себе благополучный, а потому вышедший за черту городской стены. С ярмаркой постоянной, которая по осени разрасталась, облюбовывая окрестные поля. С каменными домами и даже большим, в три этажа, домом городского головы. |