Онлайн книга «Странные люди»
|
- Неужели? Ты ж в общаге был? - Был, - плечи Лялечкина поникли. – Но там… там… атмосфера нетворческая. - В смысле? - Ну… - он слегка замялся и поник. – У меня характера нет… и вообще… - А тут у тебя характер появляется? - Тут дядя! Приехать должен… был… - оглядевшись по сторонам, Лялечкин добавил с уверенностью. – И приехал! - Откуда? - Из Караганды… - Далеко, - прикинула Елена и сумку подхватила. Сразу вспомнилось, что с собой она прихватила лабораторные тетради третьей группы, листочки с самостоятельной первокурсников и их же альбомы. И если отбиваться, надо было в целом сумкой. А она… - Давайте, поднесу… она ж тяжелая, - Лялечкин протянул руку. – Меня попросили дяде помогать… - В чем? Он тяжко вздохнул и выдал: - Во всем… Дорога, спустившаяся после леса, теперь поднималась. И идти было тяжеловато, а потому Елена, подумав, сумку все же отдала. Если бы не альбомы… Вот какого она их потащила? Не могла на кафедре проверить, завтра. Это все Мизигин со своими претензиями. Нервы вытрепал, вот она и сунула все разом, не разбираясь. Завтра же назад волочь. - Что-то ты не рад, - заметила Елена, пытаясь отвлечься от мыслей от Мизигине, который совершенно определеннозадался целью Елену с кафедры выжить. Именно поэтому и всучил ей практику, которая летняя, да ещё с группами по обмену, чтоб их всех… И Мизигина в первую очередь. - Рад, но… понимаете… у дяди… характер очень сложный, - признался Лялечкин и собирался добавить еще что-то. Но тут белесая стена тумана пришла в движение, а потому откуда-то со стороны леса раздался вой. Вой был утробным, полным тоски и какой-то невыразимой душевной муки. Елена даже заморгала, потому что тоска оказалась заразною, а может, просто день такой… и в целом-то жизнь… и мысли пошли о никчемности этой жизни. Она даже остановилась, пораженная откровением: если так, то… зачем? - Елена Петровна! – она очнулась от того, что кто-то дернул её за руку. – Елена Петровна… Лялечкин. Вот же… даже пострадать толком не дадут. Вой стих. Туман рассеялся, а Елена Петровна обнаружила себя стоящей у ворот. Как? - Спасибо, - сказала она, забирая у Лялечкина сумку. Сейчас почему-то как никогда хотелось, чтобы он эту сумку забрал, с тетрадью должников, альбомами и лабораторными, после которых заветный список пополнится, а Мизигин снова заговорит о профессиональной некомпетентности… В голове шумело. И было… плевать. Пожалуй. - Давайте, я открою… вам чаю надо сладкого выпить. И вы же закроетесь, да? И в лес не пойдете? Ночью-то зачем? А завтра, вы к первой паре? И мне тоже. Я зайду… проводить, - Лялечкин суетился и это тоже было странно. - Зачем? - Мало ли… вдруг да маньяк какой. Действительно. Магистр некромантии Елизар Добрынинов стоял, опираясь на слегка покосившийся забор, и думал, как вышло так, что он оказался в этой дыре. Студенты. Он всегда знал, что от студентов одни проблемы. И что созданы они исключительно с одной целью – отравлять его, Елизара, жизнь. Как можно было?! Простейшая лабораторная. Пятый курс. Почти выпускники… а они… мало того, что упустили хлызня, так еще вблизи открытого портала! В момент, когда портал работал. Тянуло постучать головой о стену. Что первый курс, который как раз уходил на практику, хлызня не заметил, это ладно. Нечисть коварная. Хитрая. А спрашивать, куда смотрел Евдокименко, вовсе смысла нет. Тот и близко не некромант. Так, общей практики с уклоном на портальную. Он и на Елизара смотрел так же, как навсех – с легким недоумением и усталостью. |