Онлайн книга «Странные люди»
|
- Понадеялась на яд. - И поставила своего… свою… детеныша? Марионетку? Я браслет дала, а он сгорел. Просто взял и… Хорошо. Может, Елена не откажется носить браслет и дальше. А знать, что он невестин, ей не стоит… Елизар, конечно, расскажет… потом. Когда-нибудь. - На самом деле твари зачастую действуют не очень логично с точки зрения человека. С одной стороны, коварство и притворство, а с другой – глупость несусветная… эта ещё и жила в относительно безопасном мире. И не один год жила. Правила усвоила. Скрывалась. Притворялась… но не развивалась. Не так, как могла бы развиться дома. Повезло. - Она раньше охотилась на людей. И яда хватало, чтобы жертву обездвижить… а то, что здесь встретится некромант… откуда ей было знать? Елена кивнула и поинтересовалась: - Ангелина? С ней всё… - Спит. И вряд ли завтра вспомнит хоть что-то. Хотя, если бы Вдова победила в схватке, возможно, сожрала бы. Просто для восстановления сил. Голову Елизар отер платочком. - Наверное, надо убраться… - Елена огляделась. – Ангелина не поймет… и там, на участке… там тоже… там коконы… - Я отправлю запрос. Чистильщики займутся… - Елизар встал на одно колено и, протянув голову твари, спросил. – Выйдешь за меня замуж? - Вот так и сразу? – зарделась Елена, но посмотрев на голову взглядом человека, которого поманили новыми горизонтами, ответила: - Выйду… в перспективе. В конце концов, мы не так хорошо знаем друг друга… - Узнаем, - пообещал Елизар. – Только… тебе нужно будет немного подучиться. Всё же дар открывшийся требует… - Я готова… - Извините, а вы не могли бы посторониться… просто вид… пока воспоминания свежи! – Лялечкин протиснулся мимо Елизара. – Это нужно… наброски сделать… наброски… масло… брать масло. Или всё-таки акварель? Нет. Только масло… - Что? - Не обращай внимания, - ответил Елизар, с нежностью глядя на невесту, которая прижимала к груди голову матерой Черной Вдовы. – Творцы все слегка странные… Эпилог: Высокое искусство Эпилог: Высокое искусство Лялечкин волновался. Две недели после возвращения с практики. Наброски. И пара холстов, которые поднес Елизар, а у Лялечкина не хватило сил и гордости, чтобы отказаться… потом, правда, появился Погожин с извинениями и еще парой холстов, но это не имело значения. Потому что… потому что Лялечкин впервые ощутил то, о чем говорили на «Эмоциональном психомоделировании» - сжигающую изнутри жажду творения. Силу, которая требовала выхода, грозя стереть его. Она желала выплеснуться вот так, дикой, несформированной. А Лялечкин пытался её направлять. А потом она уже направляла его. И всё это тянулось, тянулось… А потом закончилось вдруг. И то, что получилось, Лялечкину, конечно, нравилось, но вместе с тем он давал себе отчёт, что вряд ли комиссия тоже оценит. Уж больно… Елизар, которому он показал картину, только и сумел, что выдать: - Извини, парень, я не думал, что тебя настолько оно… но если решишь продать, скажи. Выкуплю… Лялечкин кивнул и ещё подумал, что продавать, конечно, не хотелось бы, но, кажется, деньги ему будут нужны… из Академии его точно выставят. А значит, и стипендии он лишится. И тогда что? Он не знал. И теперь, глядя на однокурсников, восторженных, преисполненных дивным светом творения, он чувствовал себя более иным, чем когда бы то ни было. - Лялечкин! – Елена Петровна помахала рукой, привлекая внимание. |