Книга Сердце ко Дню Валентина, страница 12 – Лекси Эсме

Мосли отчаянно качает головой, не сводя с него глаз, не решаясь приблизиться ни на дюйм ни ко мне, ни к ножу. Я чувствую его нерешительность и быстро реагирую, хватая его за руку и прижимая ее к лезвию.

Слегка наклонив голову, я говорю.

— Могут быть и другие варианты оплаты...как насчет того, чтобы я предложил тебе альтернативу? Ты можешь оплатить свой долг кровью.

Мужчина держит нож дрожащей рукой. Я, конечно, непреклонен, но справедлив.

— Две трети твоей печени, одну почку, селезенку или обе руки. Выбирайте что — нибудь одно.

Мужчина держит нож, вертя его в руке. Я уверен, что он взвешивает варианты, размышляя, какую часть себя он может позволить себе потерять. Я был честен с Мосли и ожидаю от него не меньшего в ответ.

Мосли смотрит на меня широко раскрытыми от ужаса глазами, как будто видит во мне что — то чуждое и ужасное — маленького мальчика, который только что впервые увидел волка, притаившегося в тени дерева. Его лицо искажается, и он начинает всхлипывать.

Его страх и тоска опьяняют, я придвигаюсь ближе, как будто хочу утешить его, но во мне нет ни теплоты, ни сочувствия.

— И постарайся сделать правильный выбор. Как только ты примешь решение, мы сможем начать извлечение.

— Не делай этого, — отчаянно умоляет он сквозь крупные слезы. — Пожалуйста, не надо.

— Я ничего не сделал, Мосли. Это твоих рук дело, — я сурово напоминаю ему, мой голос по — прежнему мягкий.

Его руки начинают сильно трястись, и он прячет в них лицо, сотрясаясь от рыданий. Все его тело дрожит.

— Не торопись, — мурлычу я в повисшей между нами тишине, пристально наблюдая за тем, как он дрожит на грани отчаяния, взвешивая варианты. Как будто сейчас это имеет значение, я уже знаю, что он сделает. Я знал это с самого начала нашего знакомства.

Я наблюдаю, как всякая надежда покидает его, словно последние песчинки в песочных часах. Я знаю, что будет дальше, и этот момент — всего лишь иллюзия выбора.

— Я дам тебе минутку. — я потягиваюсь и отворачиваюсь от него, чтобы посмотреть на свои наручные часы, притворяясь, что его страдания меня не интересуют.

Ноя слышу, как он поднимается на ноги позади меня, его дыхание учащается, становится хриплым. Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как его глаза выпучиваются в предвкушении, встречаясь с моими, когда он бросается вперед. Как только его нож достигает меня, я хватаю его за запястье и сжимаю, и нож со звоном выпадает из его пальцев. Воздух пронзает отчаянный крик, когда он осознает свое поражение.

Я оказываюсь рядом с ним прежде, чем он успевает пошевелиться, мои пальцы впиваются в нежную плоть его шеи. Его ноги беспомощно дергаются, когда я поднимаю его с земли, лишая его душу, которая больше не понимает своей судьбы, последних остатков надежды.

— Именно так, как я и думал, — я холодно усмехаюсь, и в ожидании следующего момента татуировки на моей коже начинают бешено извиваться. Глаза Мосли выпучиваются еще больше, насколько это возможно, и все, что я слышу — это его попискивание. — Думаешь, я с самого начала не видел, кем ты был на самом деле? Просто еще одной запуганной, трусливой крысой, которая предаст единственного человека, который помог ей, как только этот человек отвернется.

Я крепко удерживаю его на месте, пока Лилит обвивается вокруг моей ноги, готовясь полакомиться кусочком мяса, которым я ее накормлю.