Книга Нити судьбы, страница 17 – Лекси Эсме

Мои руки сами тянутся к нему — одна ложится на затылок, другая на плечо. От его кожи пахнет землёй, сандалом и удом, тёплым и спокойным, и я чувствую, как это тепло проходит сквозь меня. То, что я не отстраняюсь — удивляет и меня саму. Страха, что терзал меня весь день, больше нет.

— Но это тыкричал во сне, — тихо говорю я.

Он резко отстраняется. Его глаза распахиваются, затем сужаются.

— Ты видел сон, — объясняю я, стараясь говорить нежно. — Тебе снилось что-то… ужасное. И это меня напугало. Мне казалось, тебе больно.

Он застывает. Его плечи напрягаются. Он глубоко выдыхает и отворачивается, проводя рукой по волосам.

— Извини, что разбудил тебя. Не знаю, что на меня нашло. Такого больше не повторится.

— Ты уверен?

— Да. Не беспокойся обо мне, — отвечает он, возвращая себе эмоциональную отстранённость. — Тебе нужно поспать, Рианна. Эта ночь была слишком тяжёлой. И… я уже доставил тебе достаточно проблем.

— Всё нормально. Честно. И… я бы хотела убедиться, что с тобой всё хорошо.

Я не узнаю себя. Обычно я не бросаюсь утешать кого угодно. Но сейчас — делаю это.

Он хочет побыть один, это очевидно, поэтому я осторожно отнимаю руку и поднимаюсь.

— Рианна, перед тем как уйдёшь… ответь честно, — говорит он, не поднимая глаз. — Синяк на твоём лице… это от падения или от того мужчины, которого я убил?

Он впервые упоминает Гари. Впервые — всё, что произошло в лесу.

Мне даже говорить не хочется. Я подношу пальцы к пульсирующему месту на щеке и едва касаюсь кожи.

— Это было не падение, — наконец признаю.

Он скрипит зубами. Клыки удлиняются, блеснув в тусклом свете. Я вздрагиваю.

— Я разберусь со всем утром. Тебе нечего бояться.

Он не понимает, что ничегоисправитьуже нельзя, но его намерение… трогательно.

— Спокойной ночи, — говорит он.

— …Надеюсь, у тебя будут хорошие сны, Септис.

— Ты добра, Рианна. Спасибо.

— Конечно.

Когда я подхожу к двери, он тихо, почти неслышно, шепчет:

— Я больше не позволю никому причинить тебе боль. Это моё слово.

Его обещание преследует меня и после того, как я возвращаюсь к себе. И почему-то от него становится тепло… и страшно… одновременно.

Рианна

Септис кладёт ладони мне на бёдра и мягко раздвигает их. Он действует медленно, почти мучительно — наклоняется к моей внутренней стороне бедра и проводит по коже горячими, обжигающими поцелуями, от которых я невольно вздрагиваю. Его губы приоткрываются, язык скользит всё ближе… и ближе к тому месту, где я его жажду.

Я выгибаю спину, когда он продолжает своё сладкое, изводящее исследование, едва касаясь зубами чувствительной кожи на внутренней стороне бедра. Его взгляд встречается с моим — и он улыбается, обнажая клыки.

Он не просто наслаждается этим.

Он наслаждается тем, как я теряю над собой контроль.

— Я слишком долго ждал этого, — произносит он хрипло, горячее дыхание обжигает мою самую сердцевину, посылая по позвоночнику волны сладкого жара.

— Я тоже… пожалуйста, Септис, я…—

Мой голос прерывается в тот миг, когда его язык скользит по моей распухшей, влажной, нетерпеливой плоти. Я ахаю, выгибаю бёдра навстречу, и когда он безошибочно находит точку, от которой у меня перехватывает дыхание, я хватаюсь за гладкое дерево изголовья, цепляясь за него будто за спасение.

Я вскрикиваю — его язык ласкает скользкие складки моей чувствительной плоти, горячий, уверенный, жадный. Его руки проскальзывают под меня, сжимают мою задницу, затем грубо подтягивают меня ближе.