Книга Нити судьбы, страница 33 – Лекси Эсме

Но рядом с ним… это кажется правильным. Единственно возможным.

Септис

— Септис… — голос Рианны просачивается в моё сознание, словно шёлковый шепот. Мягкий, тёплый, такой нежный, что пробирает меня глубже любой боли. — Сеп, проснись…

Спустя мгновение я чувствую, как она трясёт меня за плечо. Я вздрагиваю, резко втягиваю воздух и открываю глаза — она склоняется надо мной. Её глаза… тёмно-каштановые, влажные, блестящие… смотрят на меня так, что в груди что-то мягко ломается.

Просыпаться рядом с её прекрасным лицом — как ощутить себя живым впервые. Она отражает мою заботу, мою нежность… словно зеркало, которое я так долго боялся увидеть.

В ярком свете комнаты я замечаю, что она уже не выглядит усталой: переоделась в облегающую футболку и шорты. Полусонно я поднимаю руку и касаюсь её лица — идеального, сияющего, моей сладкой Аматы. Она мягкая, тёплая, податливая под моей ладонью. Рианна улыбается, прижимает мою руку к щеке… но потом чуть отстраняется, ловит мои пальцы в свои тонкие тёплые ладони.

И тогда я вижу её шею.

Мою метку.

Тёмные синеватые полосы расползаются под отпечатками моих клыков. Моя похоть вчера перехлестнула через край. Я был зверем. Животным. И видеть эти следы — одновременно извращённое удовольствие… и тяжёлое, давящее раскаяние. Во мраке этих отметин я вижу самого себя. Она уже успела принять душ, переодеться, поесть. От её кожи тянется тонкий шлейф — её естественный аромат, смешанный с мылом, жасминовой водой и нежной пудрой.

Этот запах сводит меня с ума.

Она наклоняется ближе.

Я вдыхаю глубоко — слишком глубоко. Сердце сбивается с ритма. Мой член сразу упирается в бедро, каменеет от одного её дыхания. От одной близости. Мои клыки болезненно вытягиваются во рту.

— Который час? — пробормотал я, стараясь унять хрип в голосе.

— Уже немного после десяти… — отвечает она, и в её глазах я вижу вопрос. — Ты так долго спал… Я была громкой, но ты всё равно не просыпался. Ты точно в порядке?

— Я… просто устал сильнее, чем думал. — Я сажусь и отвожу взгляд.

— Ты плохо выглядишь, — она кусает полную нижнюю губу, и мои глаза непроизвольно следуют за этим движением. — И ты сегодня ничего не ел. Может… я могу чем-то помочь?

Я поднимаю взгляд — и он цепляется за неё, как хищник на тёплую живую добычу. Её тёплый голос, её забота… всё это срывает мои последниеграницы. Во мне поднимается то голодное, всепоглощающее чувство, которое невозможно утолить ни едой, ни питьём. Я хочу её. Сильнее, чем следующий вдох. Сильнее, чем жизнь. В каждом смысле. Во всех возможных.

Моя рука дёргается, будто хочет схватить её и притянуть к себе. Но я отдёргиваю её — слишком резко, почти грубо. Если вдохну её запах ещё раз… я потеряю контроль. А если я потеряю контроль — я никогда себе это не прощу.

— Я в порядке, — отвечаю я более резко, чем хотел.

Она вздрагивает. И я ненавижу себя за это.

— Амата… — мягче, тише. — Мне не нужно есть каждый день. Правда.

Это правда. Но это не значит, что я не умираю от голода прямо сейчас.

— Ладно… — шепчет она.

Она обеспокоена. Я чувствую это кожей. Но объяснять всё прямо сейчас… нельзя.

— Спасибо, что волнуешься. Но мне правда нужно отдохнуть. Я… лягу спать. — Я поднимаюсь, наклоняюсь и прижимаю короткий поцелуй к её лбу. — Спокойной ночи, Амата.