Книга (не) Пара Его Величества. Связанные судьбой, страница 125 – Марина Ружанская

И, несмотря на то, что он вновь своим королевским самодурством решил все за меня, я почувствовала странное, почти болезненное облегчение. А еще согревающее изнутри тепло, что разливалось в груди, прогоняя последние следы ледяного озноба.

Неужели его признание реально? Он правда любит?..

Теперь у меня есть ровно десять недель до Элевсинских мистерий, чтобы или дать нашим отношениям новый шанс… или оборвать их навсегда.

Я ведь не пожалею об этом? Правда же?..

Июльское солнце уже вовсю хозяйничало в небе Картахены, заливая порт ослепительным светом. Воздух был густым и раскаленным, пах смолой, соленой водой и рыбой. Мы с Сильвией стояли на краю пирса, наблюдая, как под присмотром атлантских воинов рабы заканчивали погрузку провизии на корабль. Ящики с вяленым мясом, сыром и лепешками, амфоры с вином и пресной водой — все это исчезало в недрах странного судна по покатому трапу.

А в голове у меня стоял туман, густой и беспокойный, как после сильного шторма. Я смутно помнила, как уснула: не в постели, а в его крепких, надежных объятиях. Нет, ничего между нами такого не было… Хотя я даже не знаю, когда он ушел. Когда я проснулась, соседняя подушка все еще хранила запах Шератана, а его слова все еще звенели в ушах, обжигающие и невероятные. «Я люблю тебя».

И мне отчаянно хотелось то верить в это, то отталкивать, как очевидную ложь. От этого внутри все переворачивалось и сжималось в тугой, тревожный узел.

Чтобы не думать об этом, я снова перевела взгляд на корабль атлантов.

Он и сегодня поражал своим величием и абсолютной чужеродностью. На фоне утилитарных римских грузовых судов и рыбацких лодок он выглядел как диковинная драгоценность, выброшенная на берег.

Все тот же корпус, будто выточенный из гигантских, причудливо сросшихся коралловых ветвей, переливающихся в солнечных лучах всеми оттенками розового, лилового и молочно-белого. В причудливой патине коралла, словно захваченные звезды или осколки самой морской бездны, сверкали вкрапления глубоко-синих и изумрудно-зеленых кристаллов. Ни мачт, ни парусов, ни весел — лишь плавные, обтекаемые формы, напоминающие одновременно величественного ската и неведомое морское чудовище, уснувшее у причала.

От него исходила тихая, пульсирующая сила, которую я, как друид, чувствовала кожей. Древняя, мощная и абсолютно чужая энергия, заставлявшая волосы на руках шевелиться.

— Слушай, — как-то смущенно и вполголоса спросила Силь, прерывая мои мысли. Она воровато оглянулась, проверяя, не подслушивает ли кто. — Я хотела спросить... Не знаешь, что такое «наяра»?

Я едва не поперхнулась собственным дыханием, почувствовав, как по щекам разливается горячая краска.

— М-м-м… а зачем тебе? — выдавила я, стараясь сделать безразличный вид.

Она явственнопокраснела сама и, глядя куда-то в сторону ящиков с провизией, буркнула:

— Да этот красноволосый генерал, Кайран, мне проходу не дает, — сдавленно призналась она. — Уже третий раз предлагает стать его наярой. Обычно такие, как он, предлагают только кровать, поэтому я по привычке отправила его к гарпиям на утес. Но стало интересно, что это все-таки значит?

— Ну, в общем, ты права, — хмыкнула я, глядя на мелькавшую вдали огненную гриву Кая уже совсем другими глазами. Тоже мне, герой-любовник! — Это то самое и значит. У них там, оказывается, целые гаремы заведены. Меряются не тестикулами, а размерами этих самых гаремов. А наяры — это наложницы в этих самых гаремах.