Книга (не) Пара Его Величества. Связанные судьбой, страница 74 – Марина Ружанская

Зато встал Шэр. Я услышала, как он сбрасывает одеяло с моей кровати. Его руки легли на мое плечо и бедро.

— Замри! — коротко приказал он.

Он осторожно, но твердо обхватил мою ступню поверх гипса, его ладонь была удивительно горячей. Пальцы — длинные, сильные, невероятно чуткие — нашли нужную точку и потянули. Не резко, а с упорным, неумолимым давлением, растягивая сведенные мышцы. Боль взвыла протестом, но он не останавливался. Вторая рука легла на икру, его большой палец вдавился в тугой, болезненный узел мышц,начал массировать его глубокими, медленными кругами. Горячий. Терпеливый. Невыносимо эффективный.

— Лучше? — спросил он через минуту, не прекращая массажа. Его дыхание было ровным, но я чувствовала напряжение в его руках.

Спазм начал отступать, уступая место глухой, терпимой боли и странному ощущению… облегчения. Пальцы ноги наконец расслабились.

— Да… — выдохнула я, чувствуя, как напряжение покидает и мое тело. Слезы еще не высохли. — Спасибо.

— Может, все же… — начал он, и в его голосе снова зазвучало то самое упрямое беспокойство.

Я поняла мгновенно. Он снова хочет предложить отказаться от лечения Сильвии.

— Шэр, нет! — перебила я, пытаясь приподняться на локтях. — Мы уже говорили об этом! Я едва не сошла с ума за четыре дня лежания, а ты хочешь, чтобы я месяц валялась в этой вонючей дыре с клопами?! С ума сошел!

— Упрямая! — зло бросил он, убирая руки. Но не отошел. Стоял рядом, его силуэт в темноте был угрожающе близок.

— Как и ты! — парировала я, не в силах сдержать раздражение.

Наши взгляды встретились в полумраке. Между ними пролетела молчаливая перепалка — целая буря невысказанных аргументов, страхов и упреков. Я первая не выдержала и отвела взгляд, уткнувшись в подушку. Его упорство было… подавляющим.

Тишина повисла густая, звенящая. Только Брини тихо посапывала. Потом он заговорил. Голос был необычно тихим, серьезным, без тени привычной иронии или сарказма.

— Слушай, — сказал Шэр, и я почувствовала, как он садится на край кровати рядом с моей здоровой ногой. Матрас прогнулся под его весом. — Мне нужно кое-что тебе сказать… Это важно.

По коже пробежали мурашки: не от холода, а от его непривычно тяжелого тона. Предчувствие чего-то нехорошего сжало горло.

— Да, я тебя слушаю.

— Собственно… Я хотел поговорить о нас. — Он сделал паузу, будто выверяя каждое слово. — Ты ведь понимаешь, что я не останусь в Империи? Что я вернусь домой… в Атлантиду?

Мое сердце екнуло, гулко ударив под ребра. Я вспомнила условия нашего договора, написанного кровью и глупостью на вершине Холма Клонтибрета. И все остальное, что было с этим связано.

Понимала ли я? О, боги, конечно! Я просто усиленно гнала от себя эту мысль с той злополучной ночи на Бельтайн. Утешала тем, что до первого ноября — Самайна! — еще целая вечность: дни, недели, месяцы, прежде чем… он уйдет навсегда.

— Да. Понимаю… Но ты ведь обещал остаться, пока мы не выполним свои задания.

Я поняла, что цепляюсь за эту соломинку, как утопающая.

— Да, как раз об этом. — Он наклонился чуть ближе, его профиль в полумраке был резким, четким. — Что скажешь насчет твоего задания, Роксана? Ты уже думала, где и как будешь его выполнять?

Тартар и все его демоны! Я уже вконец запуталась: кажется, только что речь шла о его отъезде и нашем... расставании, а теперь мы каким-то немыслимым прыжком перескочили на мою проклятую зверюшку для императорского зверинца! Мозг закипал от этой сумятицы.