Книга (не) Пара Его Величества. Связанные судьбой, страница 97 – Марина Ружанская

— Мерзкие, наглые, злопамятные существа, которые проводят свои дни в прелюбодействах, пирах и склоках, — продолжил говорить лекарь и в его глазах зажегся искренний огонек фанатика. — Все, чем они отличаются от нас — это дарованное им по праву рождения бессмертие. Всего-то… Я отдал этому всю жизнь: найти амброзию богов, открытьтот самый эликсир жизни. Сначала проводил опыты с целебными растениями, но… их сила оказалась ничтожна. Годы бесплодных трудов пошли прахом. И тогда… мой Учитель открыл мне глаза: путь к бессмертию лежит через серебро! Оно — идеальный катализатор, ключ к трансмутации, к вечной жизни!

— И ради этого ты убивал людей? — вырвалось у меня. — Геоманта и его группу? Шахтеров?

— Я никому не мешал! — вдруг вспылил он, и в его глазах вновь мелькнуло что-то дикое. — Я брал лишь крохи!

— Целая серебряная жила — это крохи? — присвистнул Марк.

— Они просто полезли не в свое дело! Наука требует жертв! Разве вы не понимаете? Ради бессмертия… ради высшего знания… все средства хороши! И как никогда я близок к цели!

— А кобольды? — не унимался Марк. — Пожар в городе? Люди остались без крова! Это тоже «высшее знание»?

Тит вздохнул, снова погаснув. Он вдруг выглядел очень старым и очень одиноким.

— Я… я как раз пытался их уберечь. Чтобы все оставили город и шахты, ушли на побережье, чтобы никто больше не пострадал. Наука не знает эмоций, сожалений… Хотя мне искренне жаль, что и вы стали очередной переменной в этом уравнении, — Он посмотрел на нас, и в его взгляде действительно читалось что-то похожее на жалость. — У меня просто нет выхода. Вы сами виноваты, что не послушались, не уехали… Значит, будет так… Да и старика Брута давно пора отпустить. Так будет милосерднее.

Он развернулся, подошел к двери и крикнул что-то на гортанном языке кобольдов. В лабораторию вновь вошли несколько стражников. Они отперли нашу клетку и, грубо вытащив нас, повели обратно в общую пещеру. Туда же подтянули и Брута Феррекса, отвязав старого шахтера от стены.

Атмосфера в главной пещере изменилась. Кобольды столпились в центре, их желтые глаза горели странным, почти религиозным огнем. Они что-то напевали, раскачиваясь в такт своей дикой, ритмичной песне. Воздух трещал от напряжения.

Тит прошел сквозь толпу к дальней стене пещеры, к другой, еще более массивной двери, укрепленной железными полосами. Он вставил в замочную скважину сложный ключ и повернул его. Раздался громкий щелчок тяжелых механизмов.

Дверь медленно, со скрежетом отъехала в сторону. Оттуда пахнуло волной смрада — жаркого, звериного, с примесью все той же серы и… сладковатого запаха гниющего мяса.

И из темнотывыползла… Она.

Молодая, но уже огромная черная драконица. Ее чешуя тускло блестела в свете костра, местами облезлая и покрытая струпьям, а ребра проступали под кожей. Она выглядела истощенной, больной, замученной. Но ее глаза… ее желтые, вертикальные зрачки горели неистовой, голодной яростью. Она издала низкий, шипящий звук, и из пасти вырвался клубок дыма.

Кобольды пали ниц, завывая в экстазе, а меня сковал ледяной ужас.

Нас не просто вывели из клетки. Нас вывели на кормление.

Наши взгляды с Марком встретились в леденящей панике. Мы были связаны и беспомощны, как цыплята в гнезде гадюки. В голове пронеслись обрывки безумных планов. Удержать драконицу лианами? Смешно. Она мгновенно их спалит своим дыханием. Отбросить? Ослепить? Чем? Только если плюнуть ей в глаз.