Книга Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина, страница 113 – Алиса Чернышова

— Тогда я перестану проходить в дверь, потому что вся моя грёбаная жизнь — одна большая непонятная ситуация! — буркнул я, но мясо взял.

Готовили его в этом мире, на мой взгляд, так себе — никакого тебе сладкого соуса или даже нормального перца. С другой стороны, сжевать что-нибудь оказалось действительно на удивление приятно, как будто я снова маленький и сижу в столовой в один из тех редких дней, когда дядя с тётей находили возможностьменя навестить и поужинать со мной вместе.

— Всё будет правильно, — сказал Бордо, — просто поверь мне.

— Хм.

— И тебе не стоит так злиться на Бонифация. Он всегда был более чем уважителен к леди Шийни… Собственно, даже после того, как она отказалась выходить за него замуж.

Я подавился.

Замуж.

Этот облезлый, жалкий кот предлагал леди Шийни брак.

Да кто он такой? Как посмел? Кем себя считает?!

Какой-то кот, пусть и разумный, пусть и получивший себе человеческую форму… Он что, думает, что действительно стал чем-то достойным, просто научившись притворяться человеком?

Что у него есть такого, чтобы претендовать на саму Королеву Пауков? Что он может ей предложить, жалкий автор книжек, глава захолустного коррумпированного ордена, который тут называют академией — когда я могу бросить к её ногам дворцы и шелка, золото и платину, все услуги и драгоценности мира, войну и мир! Кто он такой?..

От ярости у меня потемнело в глазах, и по-хорошему всему миру вокруг очень повезло, что силы мои были заблокированы, потому что…

Ну повезло, в общем.

— Прекрати, — вздохнул паук, снова постучал по моей шкуре лапкой. — Я же сказал: тебе не стоит злиться. Она сказала ему, что не может согласиться, и между ними нет таких отношений. Но он всё равно заботится о ней, и обсуждает с ней академию, и учеников, и книги. Им есть что разделить… помимо любви.

…

Ну да, мне стоило догадаться. Я всегда упираюсь именно в это, верно? Имея огромную армию прихлебатаев, я никогда не мог предложить ничего стоящего тем, кто правда имеет значение. Я мог только смотреть, как они или уходят, или предают, или умирают — и я не знаю, что хуже, но наверное всё же последнее.

Иногда я мечтаю, чтобы учитель предал меня тогда.

Иногда я думаю, что предатели живут дольше и лучше.

Иногда я думаю…

— ..Не думай слишком много, молодой мастер Кан. Лучше спроси себя, на кого именно ты злишься. Ты ведь помнишь, я учил тебя этому?

Я тихо фыркнул, но послушно прикрыл глаза, потому что — да.

Да, гнев всегда был моей слабой стороной, именно той тонкой точкой, где всегда рвалось. На страх и боль я привык отвечать яростью и нападением, что в принципе позволило мне выжить и стать тем, кем я стал… Но всё ещё оставалось серьёзным недостатком, который может и поглотить, если с ним не бороться.

Не то чтобы я легко и просто пришёл к этому пониманию, конечно. Но опыт, годы, проведённые в заключении под бдительным надзором пауков, и последующие путешествия в среде наёмников сделали своё дело: я осознал и признал, что злость является признаком беспомощности,а не силы.

Больше того, чем больше власть человека (над кем-то конкретным или в целом), тем менее он имеет право давать волю этой слабости… Ярость в сочетании с властью могут завести разум в такие места, из которых возврата как правило нет…

Так что да, под присмотром того же Бордо я вполне научился держать в узде свою ярость. И отстраняться от неё, отдавая себе отчёт в том, на кого злюсь и почему… Чего боюсь и почему — ведь злость всегда будет обратной стороной беспомощности и страха.