Книга Святые и Убийцы, страница 103 – Фэя Моран

Сирина прокашливается, переглядываясь со своим женихом, а Мистлок уже начинает говорить:

– Вообще, знаешь, есть одна теория… Или просто слухи. По крайней мере, здешние сплетники вечно говорят об этом.

– Выдавай быстрее, Мистлок, – в нетерпении подначиваю я.

– Говорят, что твои родители могли быть как-то связаны с чудовищами.

– Что это значит?

– Ну смотри. Они постоянно имели с ними дело. Изучали, вскрывали, изготовляли из их крови целые снадобья.

– Ближе к сути, – тороплю я.

– Что, если их эксперименты отразились и на тебе?

От такого предположения кровь стынет в моих жилах, и я даже отстраняюсь, словно меня ударили под дых.

– Что ты такое говоришь?

– Всего лишь предполагаю. Вернее, предполагаем. Многие из Мастеров об этом думают, говорю же.

У него есть настроение запихивать в себя еду,а у меня уже вовсю кружится голова от ужаса, хоть Мистлок и признался, что это просто слухи. Сирина смотрит на меня мрачно, будто она давно уже верит во все эти рассказы.

– И каким же образом их эксперименты могли отразиться на мне? – спрашиваю я.

– Цвет твоих волос, например. Он ужеможет что-то значить.

Меня удивляют его слова, но вместе с ним немного успокивают на фоне того, какие жуткие картины я успела себе вообразить в голове.

– Что с ними не так?

– У твоих родителей были чёрные волосы, как у народа Раксираха. У обоих. Раньше я был слишком мелким, чтобы обращать внимание на эту странность. Но сейчас… Это очень необычно.

Я перевожу взгляд на Сирину, но она просто кивает, будто соглашаясь с возлюбленным.

Мистлок продолжает:

– Я лишь хочу сказать, что у народа Раксираха всегда чёрные, в целом, тёмные волосы, равно как и у народов Велесии, к примеру, светлые. Ты… ну не могли у тебя быть белые волосы, раз ты дочь Дарвишей.

Я бы предположила, что он имеет ввиду то, что мои родители на самом деле мне не родители, но Мистлок, к счастью, имеет ввиду совсем иное.

– И ты думаешь, что они… – начинаю я, но друг перехватывает мои мысли и решает перебить меня:

– Не только я. Думают и Убийцы, кажется. А думают они, что Касим и Камари в результате своих экспериментов с кровью чудищ и добычей других опасных жидкостей, как-то связали тебя с монстрами… Короче, Убийцы подумывают о том, что ты можешь быть связана с ними, как когда-то был Эдорн-Норт.

– Я в жизни не пробовала их мяса.

– Ты ведь понимаешь, что я не это имею ввиду.

Не хочу понимать. Не хочу верить в то, что такое возможно.

– Сначала говорили, что ты, может, просто всё-таки не ребёнок Дарвишей, – присоединяется Сирина. – Думали, исходя с цвета твоих волос, ты можешь быть дочерью людей с Шиэнны. Но Дарки уверен, что это не так.

– Я не могу быть из народа Шиэнны, – мотаю я головой. – Мне плохо видно в темноте. Там, где вы спокойно пробежите, я не увижу и собственного тела, если опущу голову, или рук, если поднесу их прямо к лицу.

– Да, – кивает Мистлок. – Наверное, и Дарки просто помнит это, вот и не верит.

Однако связь между цветом моих волос и чудовищами мне по-прежнему непонятна. Я это озвучиваю, и Мистлок с Сириной переглядываются, решая, говорить мне или жене стоит.

– Вероятнее всего, тебя напоили одним из ядов, которые твои родители изготавливали, – предполагает Сирина осторожно.

У меня теряется дар речи.

Раз Кровь сирда может проявляться почерневшими ободками в глазах, то значит и другие яды могут как-то отражаться на внешности. И если вся эта теория верна, то мои волосы почти белы как раз по этой причине.