Книга Невеста дома Доустер, страница 51 – Тина Солнечная

Он тут же открыл глаза, медленно, как после долгого сна, и в тот же момент взгляд стал внимательным.

— Прости, тебе больно? — спросила я.

— Нет, — улыбнулся. — Привет.

Его глаза снова светились знакомым светом, чуть шаловливым, чуть насмешливым, как всегда.

— Привет, Сай, — ответила я мягко.

Он приподнял бровь, и в его лице промелькнула та самая ехидная игривость:

— Поцелуешь мужа?

Я рассмеялась тихо, наклонилась и поцеловала его в губы.

— Спасибо, что разрешил остаться, — прошептала я, отстраняясь чуть-чуть.

Он усмехнулся, и в уголке рта промелькнула привычная улыбка:

— Было бы странно этого не сделать. Обычно жену пускают к себе в кровать. Без этого сложно сделать вот так… — он не договорил. Вместо этого он ловко перевернул меня на спину: в один момент оказался между моих колен, наклонилсянадо мной. Его лицо было близко, глаза — тёплые и сосредоточенные.

— Сай, — прошептала я, и улыбнулась, слегка смущаясь. Смех сорвался тихо, от неожиданности и удовольствия. Не знаю почему, но я была уверена, что он не сделает ничего, что мне не понравится.

— Не страшно? — осторожно провёл он ладонью по моему бедру, взгляд не отрывался от моего лица.

— Нет, — честно ответила я. — Совсем нет.

Он улыбнулся, наклонился и поцеловал меня в шею — лёгко и не то, чтобы сексуально. То есть, мы были в крайне пикантной позе, но все это больше напоминало игру.

Еще один поцелуй мне в губы и он откинулся назад на свою половину кровати, устроился поудобнее и смотрел на меня так, будто проверял, не закричу ли я в панике.

— Не хочу, чтоб ты меня боялась, — тихо сказал он.

— Я не боюсь тебя, Сайлас.

Он смотрел на меня слишком внимательно, словно оценивая каждую деталь — волосы, чуть растрёпанные после сна, лёгкую ночнушку, сползшую с плеча, и то, как я устроилась в его постели. В уголке рта мелькнула кривая усмешка.

— Вид у тебя очень привлекательный, Мишель, — сказал он, задержав взгляд чуть дольше, чем следовало. — Но не для того, чтобы вести тебя на семейный завтрак с дядюшкой.

Я хмыкнула, села на край кровати, изучая своего мужа в ответ, а потом медленно поднялась на ноги.

— Тогда мне нужно переодеться, — сказала я, направляясь к двери.

— Стой, — его голос прозвучал жёстко, без тени привычной насмешки. — Тебе нельзя выходить в таком виде, пока в доме есть чужие.

Я остановилась, обернулась.

— В смысле — чужие?

Он поднялся с кровати, подошёл ближе и, опершись рукой о косяк двери, преградил мне путь.

— Флам всё ещё здесь, — тихо пояснил он. — Ты моя жена, и мне, кажется, это даже нравится. Особенно, когда ты прибегаешь ко мне ночью и так сладенько прижимаешься ко мне во сне. — Взгляд Сайласа скользнул по мне быстро и резко. — Я сам принесу тебе одежду. Подожди здесь.

Я вскинула бровь, чуть прищурилась.

— Заботливый ты, однако.

— Не выдумывай, — фыркнул он, но уголки его губ всё же дрогнули. — Просто не хочу, чтобы чужие видели то, что принадлежит мне.

Он развернулся и вышел из спальни, оставив меня одну.

Когда дверь за Сайласом закрылась, я невольно обвела комнату взглядом. Вчера, в темноте, я заметила лишь грубые очертания мебели и холодный блеск металла у его кровати. Сейчас, в утреннем свете, всё было видно куда яснее.

Комната Сайласа была совсем не такой, как у Тораса. Там царила лёгкость, живость, книги и вещи, говорящие о молодости. Здесь же было сурово и строго. Стены — тёмный камень, но не голый: кое-где висели старые боевые знамена, потертые, с зашитыми порезами, и пара щитов, украшенных выцветшими гербами. У стены — оружейная стойка, в ней пара мечей, один с тёмным клинком, второй с длинной узкой гардой. Стол — тяжёлый, дубовый, но на нём не было беспорядка: аккуратные стопки бумаг, чернильница, нож для писем. Даже кресло стояло так, словно им редко пользовались, больше для порядка.