Книга Связана с Мараком, страница 20 – Каллия Силвер

И развернулся.

Двери сомкнулись за ним. И Леони осталась одна.

Прикованная.

Шум корабля стал ниже, плотнее, вибрирующе-глухим — как дыхание гиганта под её ногами. Что-то изменилось в глубине корпуса. Что-то готовилось.

Они садились.

Но где?

Почему Кариан ничего не сказал?

Она вспомнила, как он смотрел на неё. Как прикасался. Какой был в нём странный, пугающий, притягательный оттенок нежности.

И всё же…

Сейчас она была в оковах.

Как груз.

Как хрупкий объект.

Или как угроза.

Гнев вспыхнул резко. Горячо.

Но под ним — холоднее, глубже — был страх.

Страх того, что она ошиблась.

Страх, что оказалась наивной.

Страх, что она неверно прочла его прикосновения. Его голос. Его присутствие.

Как он посмел.

Как он посмел заставить её чувствовать, будто она… значима — только чтобы оставить её здесь, беспомощную, безмолвную, связанную, когда ему так удобно.

Но что пугало её сильнее всего....

То, что часть её всё равно хотела верить ему.

И именно это чувство делало её по-настоящему беспомощной.

Оковы впивались ей в запястья и лодыжки — не больно, но неумолимо, будто кресло само решило: отпускать её оно больше не собирается. Леони давно перестала бороться. Мышцы дрожали от паники, и теперь, связанная и беспомощная, она могла только ждать. Холодный воздух срывал из её губ слабое облачко, а тишина — глухая, поглощающая — накрывала её, словно крышка саркофага.

Сердце билось слишком громко. Комната — слишком тихая. Слишком застывшая.

И потом… корабль двинулся.

Сначала — лёгкая вибрация под её ногами. Просто оттенок движения. Но она мгновенно усилилась — нарастая, проникая в кресло, в позвоночник. Свет над головой дрогнул. Температура упала. Что-то странное происходило.

Пульсация заполнила воздух — низкая, ровная, как если бы у корабля было сердцебиением.

Леони расширила глаза. Она попыталась податься вперёд, но ремни не позволили даже шевельнуться. Давление на груди и конечностях было непреклонным.

И затем — первый гул.

Глухой, глубокий, будто гром во чреве океана. Комната вздрогнула.

Она ахнула.

— Что происходит?!

Ответа, конечно, не было.

Второй удар — ближе. Свет погас почти полностью. Она осталась в темноте, прикованная к холодному креслу, в сердце корабля, который, кажется, попадал под атаку.

Резкий толчок. Настоящий. Силовой.

Что-то ударило по корпусу. Жёстко.

Стены дрогнули. Воздух уплотнился. Тревожная сирена не зазвучала — возможно, потому что такие системы попросту считались примитивом. Либо… никому не приходило в голову оповещать груз.

Она вспотела. Грудь начала сжиматься.

Если это конец? Если я умру здесь?

Она представляла как корабль разорвало. Как её тело оказалось в холоде космоса. Пустота.

Без Альфи.

Без Земли.

Без шанса.

— Только не так… не сейчас… — прошептала она.

Но вскоре вибрации начали стихать.

Гул смягчился. Удары прекратились. Свет возвращался — медленно, бледными бликами, как будто в комнате опять включали дыхание.

А затем...вибрация начала утихать.

Гул стал тише. Удары растворились. Свет медленно возвращался, заливая потолок холодным, почти медицинским сиянием. Давление в комнате чуть ослабло, будто пространство наконец позволило себе выдохнуть.

Все было окончено.

Но тишина, которая последовала, оказалась хуже.

Она сиделасовершенно неподвижно — мышцы ныли от напряжения, дыхание было поверхностным.