Книга Покоренная Хвороком, страница 28 – Каллия Силвер

— О боже…

Она дёрнулась, паника прорезала мысли острым лезвием.

— Так я умру?

Никто не ответил.

Она была одна. Пристёгнутая к инопланетной кровати. Не понимая, что происходит. Не зная, развалится ли корабль на части. Не зная, догадывается ли вообще этот бронированный монстр, что она сейчас зафиксирована вот так.

Только что она злилась.

Теперь — ей было по-настоящему страшно.

Сильвия рвалась из ограничителей — отчаянно, бесполезно. Горло сжалось, и следующий крик сорвался уже на изломе:

— Пожалуйста… кто-нибудь…

Но вокруг не было никого.

Только дрожь корабля.

И тошнотворное осознание, что контроля у неё больше нет совсем.

Ликсай умирал.

Дым с шипением вырывался из треснувшей панели, пока Кихин бился с управлением, его закованные в броню руки мелькали над интерфейсом, перенаправляя системы, которые рушились быстрее, чем он успевал их стабилизировать. Освещение кабины мигало резкими вспышками, отбрасывая ломаные тени на изогнутый чёрный металл.

За обзорным стеклом заполнял пространство Анакрис — огромный, нависающий, враждебный. Его плотная атмосфера бурлила фиолетово-серыми штормовыми облаками, а внизу тянулся разломанный вулканический лабиринт: пепельно-чёрный камень, зазубренные горные хребты и острые пики. Красное солнце стремительно уходило за горизонт, и его злой, кровавый свет растекался по небу, как финал давно проигранной войны.

Голографическая проекция захлёбывалась предупреждениями:

Структурный отказ, пробой ядра двигателей, слишком крутой вход в атмосферу.

Он игнорировал их все.

Правый двигатель горел. Плазменный остаток проел основной контур щитов. Аварийные маневровые двигатели закашлялись — и окончательно погасли.

Кихин чувствовал, как корабль ускользает из-под контроля.

Он зарычал — низко, глухо — активируя вспомогательные демпферы и переводя стабилизаторы в режим перегрузки. Ликсай дёрнулся так резко, что металл застонал, свет вспыхнул, а корпус задрожал, будто сам корабль пытался разорваться в воздухе.

Слишком быстро. Слишком горячо. Слишком низко.

Он ударил по реверсным двигателям — без ответа.

— Отстыковка, — рявкнул он, вдавливая аварийную команду.

С оглушительным треском горящий двигатель оторвался, закручиваясь в огненном шлейфе. Через несколько секунд он взорвался высоко над атмосферой, вспыхнув ослепительной вспышкой — словно второе солнце на мгновение разорвалось в небе.

Но даже без отказавшего двигателя спуск оставался адским.

Корабль задел край горы, прорезая камень, сдирая обшивку в истошном визге металла. Искры и дым заполнили кабину. Ликсай резко повело в сторону, и Кихин с силой впечатался в фиксаторы кресла, пока сирены выли у него в шлеме.

Стиснув зубы, он вырвал корабль обратно под контроль, задирая нос с такой силой, что вся конструкция заскрипела от напряжения.

Снаружи земля мчалась навстречу — чёрные обрывы, узкие расщелины, каменные шпили, тянущиеся вверх, как когти.

Времени думать не было.

Только действовать.

Он ввёл корабль в контролируемое вращение — каменные лезвия царапали корпус — и нацелился на самый ровный участок, который смог найти: каменную чашу между двумя утёсами. Посадочные опоры он выпустил вручную; наполовину расплавленные механизмы протестующе застонали.

А затем...

Удар.

Корабль врезался в землю с сокрушающей силой, заскользил, задёргался, сопротивляясь поверхности. Металл взревел. Из пробитой панели вырвалось пламя. Одна из передних опор сломалась, и весь корпус резко накренился, едва не перевернувшись.