Книга Покоренная Хвороком, страница 47 – Каллия Силвер

Вот так просто.

Без малейшего колебания.

Знал ли он вообще, чего касается?

Есть ли у его вида что-то подобное?Похожи ли их самки на человеческих женщин?

Она не знала.

И ей было всё равно.

Потому что его большой палец скользнул по линии её соска — всё ещё скрытого, всё ещё защищённого гладким материалом — и её тело предало её.

Чувствительная точка напряглась. Сжалась.

Из её губ вырвался тихий, непроизвольный звук — почти неразличимый стон. Она пожелала бы, чтобы он его не услышал, не потому что стыдилась, а потому что не хотела показывать слабость, не хотела отдавать что-то, что он мог бы обратить против неё.

Но она знала, что он услышал — потому что он замер.

И она почувствовала, как он слушает её — каждое движение, каждый вздох — их переплетённые тела будто затаили дыхание вместе, а мышцы его тела напряглись, как у хищника, уловившего малейшее движение.

Он слышит всё, не так ли?

И всё же его рука продолжала двигаться вниз, по мягкой инопланетной ткани, что обнимала её кожу, будто второй слой мыслей. Материал был не похож ни на что земное — порой он ощущался прохладным и текучим, как вода, дрожащая под давлением. Сейчас, под его ладонью, он казалсятёплым, откликающимся. Почти живым.

Она готова была поклясться, что ткань смещаласьпод его прикосновением.

По её телу прошла странная дрожь — смесь ожидания и непонимания.

Его рука была такой тёплой.

Слишком тёплой. Не человеческой.

От этого её передёрнуло, дыхание застряло в горле.

Она хотела ненавидеть всё это. Хотела вернуть себе праведную ярость, ясность морального возмущения.

Но не могла.

Просто… не могла.

Не с холодной бурей, терзающей корпус корабля. Не с чёрной пустотой за окнами, давящей, будто ночной океан. Не когда она свернулась на коленях у пришельца, заключённая в объятия, способные убить и приласкать одним движением.

В этот момент, в этой кабине, полной тишины и странности, она жаждала одного.

Близости.

Утешения.

Даже от него.

От того, кто купил её.

От того, кто забрал её из её мира.

От того, чьё прикосновение теперь заставляло её живот сжиматься, а кожу — гореть.

Это безумие.

Она смотрела в затемнённую кабину пустым взглядом, наблюдая, как снег кружится перед стеклом, словно пепел. Сердце колотилось так сильно, что она боялась — он тоже это чувствует.

Её пугало, что всё это значит.

Что она может потерять, если позволит себе наслаждаться мгновением.

Свою автономию. Свою силу. Своё «нет».

Это было опасно — пугающе— представить, что она уступит.

Позволит ему забрать этот последний дюйм свободы.

Но это было ещё и…

Боже, помоги ей.

Соблазнительно.

Потому что он не просто прикасался к ней.

Он изучалеё.

Его рука медленно прошла по её животу, пальцы скользнули по мягким изгибам талии.

Она снова напряглась — но не в попытке сопротивления. Скорее, в рефлексе.

Он скользнул ниже, по линии её бедра, его большой палец прошёл вдоль выступа тазовой кости. Каждое движение было точным и обдуманным, будто он хотел почувствовать каждую деталь. Запомнить её.

А потом…

Его рука достигла округлости её бедра.

Её дыхание сорвалось, запутавшись в горле.

Он не торопился.

Не хватал.

Он — гладил.

Пальцы прошли по чувствительной коже там, где ткань встречалась с плотью, его прикосновение скользило по границе запретного и интимного.

Она крепче сжала меховое покрывало на своих плечах — не чтобы спрятаться, а чтобы удержаться в реальности.