Книга Тернистая звезда, страница 139 – Anevka

«Трахнуть Астер — всё равно что корабельному реактору вставить! Интересно, какой у неё там разъём, винтовой? Или квадратный, может быть?»

Это не Джегг, понятное дело, говорил, он бы более поэтичные выражения подобрал, чем трибун, по рассеянности забывший при разговоре с напарником связь с кораблём-маткой отключить. Какой же рогот в рубке стоял! Инженер не обиделась. Смеялась вместе со всеми. Сама же потом трибуна разыгрывала на тему того, что ему запаса прочности не хватит.

Вот когда Патэл к стенке прижал и жарким шёпотом в ухо сообщил, что у неё просто мужика нормального не было, неловко вышло. Она в руке тестовый разрядник держала, для имитации импульса короткого замыкания. В Патэла и разрядила. Большеот неожиданности, чем с целью самообороны, так что извинения друг другу приносили оба. И докладные не писали. В отличие от… Астер фыркнула, развеселившись от направления собственных мыслей. Да уж, она не самый благодарный объект для ухаживаний. Вот и Джегг как про детишек и прочий бред о моногамных отношениях услышал, сразу охладел. Идеальный способ, ни разу ещё осечку не давал. Она по юности распиналась долго о том, что понимает под отношениями, о доверии, системе ценностей, общих жизненных целях… но это на собеседников не производило ровно никакого впечатления. Мужчины вообще редко вслушиваются в женские монологи. Только слово «дети» в качестве триггера действует безотказно. Джегг даже попрощаться не удосужился. Правда, проявил галантность: до пограничного пункта довёл, а не прямо у фонтана бросил. Да и обвинений никаких по итогу не предъявили, тоже он, наверное, позаботился.

На допросе Астер по привычке дерзила, ориентируясь на межзвёздный кодекс, который знала на зубок, но в гостинице, в спокойной обстановке, с местным законодательством тоже ознакомилась. И поняла, что возникни у пограничника такое желание, упекли бы её лет на пять стандартных без права переписки. Оскорбление служебного лица при исполнении. А если б Астер ему отвёртку в руку воткнула, как на Урании когда-то одному слишком резвому инспектору, решившему провести «личный досмотр» бортинженера с некоторым пристрастием, так и вовсе вплоть до пожизненного. Потому что трибун Вито родился в периметре колонии Большого Пса, а инженер Астер — нет. Права Перворождённых (Астер так и не поняла до конца, почему использовался такой термин, возможно, как-то это было связано с уроженцами Терры, которые единственные из иностранцев были приравнены к местным колонистам) колоссально превосходили права аборигенов, транзитёров и любых мигрантов вплоть до седьмого поколения. Угрозы докеров повесить «юбочника» на воротах перестали выглядеть художественным преувеличением. Они и в самом деле могли бы осуществить нечто подобное и отделаться… штрафом. Так называемой «вирой» в пользу семьи погибшего. Причём сумма «виры» была фиксированной (и, на взгляд Астер, не слишком высокой), а в случае группового нападения делилась между всеми участниками. С другой стороны, если на колониста или его собственность толпой нападалиаборигены, массовость считалась отягощающим обстоятельством и влекла за собой не только пожизненные сроки или смертную казнь для участников столкновения, но и уголовное преследование их семей, причём как старших членов, так и потомков.