Книга Тернистая звезда, страница 21 – Anevka

Джегг был одновременно мельчайшей песчинкой, отдельным атомом Мироздания, и в то же время — всем Сущим сразу. Почётная ссылка, Рейвз, его терзания, его колония, Старый Дом со всей его многовековой историей — отсюда всё казалось настолько малозначимым, что он бы рассмеялся над собственной глупостью, если бы всё ещё ассоциировал себя с несчастным чёрным священником. Но сейчас он был уже кем-то большим. Кем-то, кого занимали противостояния материи и антиматерии, тёмной и явной энергии, пустоты и её противоположности. Вся Вселенная состояла из единства и борьбы противоположностей, то и дело разделяясь на них в том месте, где только что не было ничего. Этот процесс затягивал его. Это знание он пожелал сохранить в себе. И разделить с кем-то. Как Вселенная беспрестанно делила сама себя на бурлящие противоположности, чтобы не чувствовать одиночества.

— Астер!

От стремительного возвращения из безграничности космоса к песчинке собственного тела закружилась голова.

— Я здесь, — у самого уха прозвучал её голос. Он видел её лицо, на этот раз профиль, снова в обрамлении золотистого ореола.

— Я… — он попытался сформулировать откровение, которое собирался с ней разделить. Но не преуспел.

— Можешь не говорить. Я знаю, — Астер висела рядом, так же, как и он, звездой раскинув руки и ноги, и тоже проницала взглядом бездны пространства и времени.

— Отсюда всё видится иначе, — упрямо решил объясниться Джегг. — И прошлое становится не важным. Все эти мелкие события…

Астер развернулась всем телом и теперь смотрела не на звёзды, а на него.

— О, да, — она протянула руку, он протянул свою в ответ. Как на древней картине, сначала соприкоснулись их указательные пальцы, а затем соединились ладони. Она сжала его пальцы в своей — в перчатках скафандра их руки выглядели одинаково. — Здесь и сейчас меня интересует только одно.

— Как получается, что Ничто распадается на противоположности,а их борьба порождает нечто новое, не являющееся ни тем, ни другим, — попытался максимально просто высказать свою доктрину священник.

— Да ты философ, Джегг, — её интонация и выражение лица складывались в комбинацию, которую он не сумел распознать. И пожалел, что не может сейчас прикоснуться к её коже, чтобы усилить эмпатию.

Но Астер не заставила его долго мучаться неизвестностью.

— Нет, — сказала она, — сейчас меня интересует другое: какого дьявола ты свой страховочный трос не закрепил? Я же просила. У этих скафандров даже реактивных ранцев нет.

Свободной рукой Джегг схватился за трос у себя на поясе. Волна, вызванная этим движением, прошла по серебристой нити, хвостом тянувшейся в сторону корабля. Второй конец троса действительно свободно болтался на фоне звёзд.

— Не дёргайся, — прорычала Астер через коммуникатор и подтянула его за руку поближе к себе. — Держись за меня. Как можно крепче.

Вселенная, только что бывшая частью его самого, стала вдруг пустой и холодной. А корабль, маячивший внизу, выглядел родным и притягательным. Джегг что было сил обхватил Астер за пояс.

Она тоже обняла его одной рукой, а второй привела в действие механизм сматывания страховки.

И вот их магнитные подошвы уже касаются корпуса корабля. Джегг показал Астер конец своего троса, до сих пор намертво затянутый вокруг обломка арматуры.

— Я закрепил его.