Книга Мурный лохмач, страница 34 – Маргарита Преображенская

Чудесами назывались псевдотелесные субстанции, которыми можно было управлять извне. Говорят, первые и настоящие Чудеса создала Противоположность Смерти, чтобы дарить живым радость и являть Чудо под разные праздники, или просто в самый нужный момент. Так в людях возникла вера в чудеса. Постепенно почти все настоящие Чудеса вымерли, либо по иронии судьбы были уничтожены теми, для кого создавались, а вера осталась, причём даже в самых чёрствых сердцах. Люрор де Куку знал об этом, как никто другой, поэтому первым выступил под девизом: «Не ждите чуда, чудите сами!». Ему удалось создать бледное подобие прежней субстанции и приспособить её для своих целей. Конечно, силой настоящего Чуда она не обладала, но и бледное подобие – это всё же лучше, чем ничего.

Предводитель повстанцев, конечно, не подозревал, что это Чудо поддельное, сейчас необходимо было обучить субстанцию нужным действиям и придать ему нужную форму. А что можно сделать из сонма искристых псевдоснежинок? Шарман невольно вспомнил мгновение счастья, которое подарило ему настоящее Чудо: это было воспоминание из детства, когда он с отцом лепил снеговика. Через секунду в точности такой же снеговик парил над полом прямо перед главой повстанцев – крупный, слегка угловатый, вместо носа – крупная картошка, а руки сделаны из суковатых ветвей.

– О, Господи! – ошарашенно пробормотал Шарман, увидев плоды своих неосторожных мыслей. – Что ж я начудил-то?!

В этот момент из шкатулки выпала инструкция по эксплуатации Чуда, где французским по белому значилось, что надо сорок раз подумать прежде, чем начинать формировать Чудесный образ, ибо отмена будет невозможна.

– Как на это посмотрит Клодина? – пробормотал Шарман, озадаченно почесав затылок, и принялся читать и перечитывать инструкцию, чтобы как-то спасти ситуацию, ведь от того, как это Чудо повлияет на Главу Пыточного Следствия зависела жизнь Базиля.

***

В это время Базиль, как давний нарушительвсяческих инструкций, отчаянно резался в баккара и кости со своими сокамерниками, собирая заслуженные трофеи. В этом не было ничего чудесного: «ловкость лап и никакого мошенства». Ему не удалось обыграть только того самого загадочного арестанта в погнутой и поблекшей от времени короне. Было видно, что этот скелет не имеет навыков шулера, ему просто фатально везло. Победа будто была его вторым именем! Остальные заключённые относились к нему с открытой неприязнью, но опасались вступать в бой, потому что скелет не раз демонстрировал завидные умения и сноровку хорошего воина, в прямом смысле этого выражения отбивая желание нападать на него. Такие таланты очень пригодились бы повстанцам.

– Наше вам с кисочкой! – вальяжно поприветствовал его Базиль, изобразив поклон и распуская кошачьи уши и хвост.

Скелет сложил костлявые руки на груди и гордо отвернулся, приняв его за очередного вора, нарывавшегося на неприятности. Выглядело это и смешно, и грустно.

– Уж позвольте мне записаться к вам на аудиенцию, Ваше Высочество! – пошутил Базиль.

– Вы разве знаете, кто я?! – удивлённо спросил скелет.

– Если честно, то нет, но буду рад знакомству! – признался Базиль, опустившись на пол рядом со скелетом.

– Тогда разрешите представиться, Принц Без Коня, – сказал скелет.

– Лохмач без страха и упрёка! – сказал в ответ Базиль, протягивая принцу руку.