Книга Проснуться однажды, или Всё началось с измены., страница 12 – ТиссОль

Я посмотрела на муженька и, не удержавшись, хмыкнула. После того, что видели гости в первую брачную ночь,назвать его уважаемым мужем язык не поворачивался. Но посланник, видимо, имел в виду под «мужами» сидящих тут мужчин.

Моя реакция на слова посланника была замечена, и она кое-кому явно не понравилась.

- Бранна, не могли бы вы нам поведать, что же всё-таки произошло этой ночью? – повторил свой вопрос посланник, с таким видом, как будто я тут главная подозреваемая на допросе.

- Борьян, я же уже всё объяснил! – не выдержав нервного напряжения, громко сказал муженёк очень неприятным фальцетным голосом.

- А разве у нас здесь семейные посиделки, а не разбирательство из…… не очень хорошего ночного происшествия, гранд? – строго произнес мой отец, посмотрев на посланника.

Тот поморщился, показывая, что данная ситуация и всё происходящее ему очень неприятны, но всё же обратился к муженьку.

- Бранн Риссталь прав, бранн Ветрийский. Поэтому, во время этого разговора прошу ко мне обращаться соответствующе – гранд Карминьяр. Я тут ни как дядюшка, а как тсаарский посланник, который проверяет и заверяет выполнение тсаарского закона.

«О! Да у нас тут всё будет решаться тихо и по-семейному! Раз уж все здесь собрались в милом семейном междусобойчике, то, видимо, колобок нехило подставил дядюшку, и все хотят быстро договориться миром и замять это дельце. Только вот надо ли это мне? Да и такой муженек мне совсем не сдался. А вот будут ли спрашивать моё мнение по этому поводу? Что-то мне подсказывает, что нет. Но мне-то нужно, чтобы да! И что я могу сделать в такой ситуации, не зная ничего и почти никого? Может рискнуть и всё списать на амнезию, то бишь потерю памяти, а то вдруг тут ни такого слова, ни понятия не существует? А может рискнуть? Или лучше прикинуться овечкой?»

- И так, бранна, мы вас слушаем. – Опять обратился ко мне посланник.

- А я что, так и буду стоять всё это время? – спросила я, глядя прямо на посланника и понимая, что, скорее всего, не имею права на подобное обращение.

Я, конечно, сильно рисковала, выражая таким образом своё недовольство. Я же не знаю, как тут относятся к женщинам, какие у них права и есть ли они вообще. Судя по присутствующим только мужчинам и отсутствию женщин, то вряд ли. Но стоять тут, как «три тополя на Плющихе», перед рассевшимися мужиками и объясняться, как нашкодившая школьница – нет уж, не на ту напали! Если я сейчас буду блеять как овца, то потом ещё окажется, что это я изменяла и сама себя томником обкуривала.

А так-то, они меня лично не знают, чему и как я училась в куэне, скорее всего, тоже. В выполнении тсаарского закона заинтересованы все, значит можно торговаться, а если что не так, то всегда можно прикрыться потерей памяти из-за того, что меня пытались убить. С последним, конечно, не всё понятно, но … может что и удастся выторговать для себя любимой. В идеале, конечно, был бы развод, только есть ли тут такое? В любом случае – не попробуешь – не узнаешь.

- Бранн Ветрийский, помогите бранне присесть, - обратился посланник к муженьку.

Тот подскочил на месте, осмотрелся, а затем как истинный колобок покатился на поиски необходимого атрибута мебели. Он подхватил один из стоящих у стены стульев, поставил его по центру, напротив посланника, подкатился ко мне и подал руку, предлагая помощь, чтобы сесть.