Книга Третьего не дано., страница 19 – ТиссОль

- Прости меня, Марь! Прости…

Я сидела на лавочке, глядя на склонённую тёмную кудрявую голову и не знала, что ответить. Я любила своего Димку. А он? Любил ли он меня? Ведь, если любишь, то делишь с любимым человеком всё! Если это действительно любовь, то люди существуют как одно целое, доверяя друг другу и разделяя все радости и горести. Получается, что вот так думала только я, но не мой муж. Он не посчитал нужным мне всё рассказать и поделиться со мной этой его тайной. Почему он мне врал почти три года, скрывая вторую семью? Если бы он меня любил, разве не рассказал бы мне всё? Не думаю, что он очень боялся моей реакции на его признание. Если бы он …. Возможно всё было бы иначе, а теперь … Как мне теперь жить без него, зная, что у него есть другая, с которой он поддерживал отношения всё это время. А ещё и ребёнок … Он говорит, что это не так. А как?

- Если бы я ещё до свадьбы всё тебе рассказал, или после, когда она ко мне заявилась… Ты бы простила? – он поднял голову и посмотрел на меня своими потемневшими как грозовое небо глазами, затягивая меня в этот омут.

А я… я не знала, что ответить. Я не могла сейчас сказать, какая бы у меня была реакция на его признание тогда. Скорее всего, никакой свадьбы не было бы. Хотя, всё ведь и произошло ещё до официальной росписи, но мы уже с ним были парой, готовящейся к созданию семьи. А то, что произошло, ничто иное как измена. Для меня так точно!

Если тебе изменяют прямо перед свадьбой, то зачем создавать семью с этим человеком?

Возможно, узнав я всё это тогда, мне бы не было так больно. Я бы, наверное, поступила так же, как и сейчас. Тогда, три года тому назад, когда мы ещё не так привязались друг к другу, наверное, мне было бы проще всё закончить. А так ли легко разорвать всё в самом начале? Я этого не знаю, но знаю, что сейчас это не просто. Как же всё-таки больно, когда уже врослись друг в друга, вот так его отрывать от себя. Но я не могу поступить по-другому. И тогда бы тоже так же поступила. И теперь даже уже не важно чей это ребёнок. Важно другое – доверие. А его теперь уже не будет.

- Можешь не отвечать. Всё и так понятно, - как-то с надрывом произнёс Димка. - Это всё, да? Всё кончено?

Я отвернулась, пытаясь скрыть подступившие слёзы, но не смогла их удержать.

И они, крупными хрустальными каплями, падали мне на щёки, каждый раз, когдая закрывала глаза, пытаясь избавиться от накопившейся влаги.

Я всё-таки не выдержала и заплакала. Не сдержалась. Опять. Что ж я такая слабачка! Я же решила быть сильной и … Не смогла…

- Марьюшка, прости меня, прости. Я всё исправлю, я всё сделаю, чтобы ты ни попросила, только прости меня, - шептал муж, собирая губами солёные хрустальные горошинки – осколки нашей семьи.

А у меня даже не было сил отстраниться. Я просто сидела и позволяла ему меня целовать, запоминая эти последние моменты – минуты перед расставанием, перед финальной точкой.

Затем, я всё же попыталась оттолкнуть его, но … Куда там! Он сгрёб меня, крепко обнимая и сажая себе на колени, укачивая как ребёнка, а я никак не могла остановиться, обильно поливая его светлую рубашку слезами.

Мы так и сидели какое-то время, ничего не говоря, пока я не успокоилась. Затем, я попыталась освободиться от его объятий и слезь с колен, но он не отпускал, лишь слегка ослабил объятия.